Заявление на увольнение (СИ)

— Конечно Вань. Мы сейчас поедем домой, — отвечаю и прижимаю сына к себе.

Глава 23

Тимофей

— Мама, я тебе такси уже заказал. Машина приедет через две минуты, так что ты можешь спускаться, — обнимая я нежно выталкиваю ее в дверь.

— Сыночек, я же соскучилась… — она тормозит на пороге.

— Я тоже мам. Тем не менее попрошу без звонка ко мне не ездить.

Я поворачиваю голову назад и вижу, что Алиса даже с места не двигается. Недолго думая, подхожу к ней и взяв ее за руку тяну к выходу.

— Твоё счастье, что моя мать здесь, — угрожающе тихо говорю своей бывшей. Пошла отсюда сама, иначе я применю силу.

— Ты не посмеешь! — шипит в ответ и вгоняет мне в кожу свои острые ногти.

— Ты откуда знаешь? — я сжимаю ее руку сильнее чем следовало.

Взгляд Алисы становится испуганным. Она с обидой поджимает губы, но все же проверять мои намерения не рискует и выходит вслед за матерью.

Выставив женщин на площадку, я закрываю дверь на замок.

От греха подальше. Я и так был близок к тому, чтобы нахамить собственной матери.

Возвращаюсь обратно в гостиную и подхожу к Арине, которая во всю собирает их с Ваней чемодан.

— Ваня, — обращаюсь к мелкому который тоже пакует свои книги, — иди пока в комнату и займись чем-нибудь. Мне с твоей мамой поговорить надо.

Я не спал практически сутки. Мой мозг сейчас плохо соображает. Физическая усталость дает о себе знать. Но все же мне приходится взять себя в руки, чтобы разобраться в происходящем.

— Хорошо, — мальчишка опускает голову и не спеша плетется в спальню.

Я жду, когда дверь за Иваном закроется, только после этого подхожу к своей женщине ближе.

— Так, а теперь ты, — беру ее за плечи и заставляю посмотреть на меня, — сейчас сядешь на диван и спокойно все мне расскажешь, — говорю, наверное, грубовато, но миндальничать нет ни сил, ни желания.

Она садиться на диван, я следую ее примеру.

— Что именно ты хочешь услышать? — говорит с болью в голосе. Мне кажется, Алиса уже донесла до тебя нужную информацию.

— Арина, ты хочешь со мной поссориться или поговорить? — уточняю так, на всякий случай, а то хрен ее пойми, что у нее в голове.

Арина тяжело вздыхает.

— Ты хочешь знать правда ли то, что Игорь… Да это правда, — говорит и смотрит прямо перед собой.

Теперь понятно, для чего он ко мне в офис приходил. Присмотреться решил.

— Почему сразу мне не сказала? — я тру пальцами переносицу и устало прикрываю глаза.

Голова раскалывается.

— Сначала ты не спрашивал, а потом возможности не было.

Вот сейчас как никогда хочется заорать.

Мне сможет хоть кто-нибудь, когда-нибудь объяснить логику этих баб?

— На это не требуется много времени. И как правило о таких вещах люди говорят сразу. — еще немного и я точно сорвусь на крик. Ладно. Что Иван там говорил насчет школы?

— Вознесенский к нему приходил. Сказал, что он его папа. Ваня очень испугался. Поэтому я поехала к нему в клуб…

— Замечательно! — все-таки не сдержался, громыхнул так, что, наверное, услышали даже соседи. Ты еще и ездила к нему…

Чувствую, как ревность бьет под дых.

Я резко поднимаюсь на ноги и давлю пальцами на виски.

— Да, я поехала в клуб. Потому что, во-первых, он напугал мне сына. А во-вторых, мне надо было узнать причину его появления в нашей с Ваней жизни.

— Узнала? — хриплю.

Я стою и смотрю на Арину сверху вниз, у меня челюсти сводит от злости. Еще немного и мои зубы начнут крошиться на пол.

— Да, — отвечает тихо.

— И чего же он хочет? — я складываю руки на груди, продолжая давить интонацией.

— Семью, — Арина поднимает на меня глаза. Хочет иметь наследника и впридачу видеть достойную женщину рядом с собой.

Мне кажется, что мой мозг сейчас взорвется от подскочившего давления.

Я отхожу от Арины на безопасное расстояние.

Хочется врезать кулаком в стену несколько раз. Чтобы до тупой боли. Чтобы, когда кожа лопает на руке. Но я торможу. Торможу, потому что мы здесь не одни. Там за дверью ребенок. Который и без того напуган.

Я мысленно считаю до десяти и выдыхаю.

— Это ты поэтому сейчас вещи собираешь? — возвращаюсь и снова нависаю над ней.

— Нет. Не поэтому. — смотрит на меня взглядом обиженной королевы. Я собираю вещи, потому что тебе с Алисонькой надо отношения налаживать. Тебе ведь женщина без прошлого нужна. Чтобы была как чистый лист.

Арина поднимается с дивана и идет к чемодану, который одиноко лежит на полу.

— Откуда ты знаешь, что мне нужно? — я догоняю ее, беру под руку и резко дергаю на себя.

— А это не я. Это Лариса Константиновна знает. Отпусти мою руку, мне неприятно. — ведет плечом.

— При чем здесь мать? — рычу ей прямо в лицо.

— Ты прав. Ни при чём. Поэтому дай мне возможность спокойно собраться, и отсюда убраться, — ровно говорит она.

Ее спокойствие бесит меня еще сильнее.

— Арина, только правду мне скажи. Это тебя чувствами к Вознесенскому так накрыло, что ты готова при первой же возможности собрать вещи и сбежать от меня.

— Не говори ерунды! — возмущенно отвечает она.

Ревность — слепое чувство. Она давит. Душит. Жжет.

— Ты же к нему побежишь или куда? — мой голос становиться похожим на один сплошной рык.