Заявление на увольнение (СИ)

— Четвертая? — перебиваю его я. Решил устроить гарем по законам шариата? — яд так и льется с моего языка.

— С тобой невозможно разговаривать! — он разворачивается и со злости ударяет кулаком о стену.

— А ты головой попробуй! Может поможет.

Я смотрю на разъярённого Игоря, и понимаю, что настал тот момент, когда мне пора заткнуться. И самое интересно, что умом я это понимаю, но вот заткнуть себя не могу.

— Арина, — сквозь зубы цедит мое имя, — я все равно увижу сына. И если не добровольно, то через суд я докажу факт отцовства. Средств и терпения у меня хватит на все это.

— Да как ты смеешь? — вот чего на самом деле хочет эта сволочь! Наконец-то он показал свою истинную личину.

— Смею. И не я, а наш семейный кодекс.

Волна паники накрывает меня с головой.

— Ты не лишишь меня родительских прав! Ты не сможешь! — я практически выкрикиваю ему в ответ.

— А мне это и не нужно. Я установлю себе законное время для встреч. У родителей равные права в воспитании, если я не ошибаюсь.

Откуда ты вообще взялся на нашу голову, долбаный родитель!

— Знаешь кто ты после этого?

— Знаю. Арина, ты не накажешь меня больше, чем я сам себя уже наказал. Так просто дай мне возможность все исправить. И не ради меня, а ради Вани. Ведь он тоже имеет право знать правду. Ту правду, которую ты посчитаешь нужной ему сказать. Я дам тебе время найти хорошего психолога, чтобы подготовить Ивана к этому разговору. Думаю, месяца хватит.

Игорь отступает в сторону, освободив мне проход.

Я с силой дергаю дверь на себя, от чего она отлетает в сторону и ударяется о все ту же многострадальную стену, и молча выхожу в коридор.

Хрен тебе в руки Вознесенский, а не мой ребенок!

Глава 22

Тимофей

Я думал, что мне придется торчать здесь еще неделю. Но, благодаря другу моего отца Егору Громову (по кличке Гром) этот вопрос мы смогли быстро уладить. Правда, пришлось сделать приличный откат мэру. Но как я уже говорил — если проблему можно решить за деньги, то это всего лишь растраты. Исходя из материалов проведенной проверки — рабочий сам был виноват в том, что пренебрег правилами безопасности. Да и ко всему в его крови был обнаружен алкоголь. Как оказалось, накануне прецедента бригадир слышал от него запах перегара, но все же выпустил его на объект и только исключительно из-за того, что людей в тот день не хватало. В результате бригадира пришлось уволить, как и рабочего, из-за которого весь этот кипишь. Хорошо, что этот дурак хоть сам жив остался.

Вечером мы сидели с Громовым в гостиничном баре и пили за благоприятный исход нашего дела.

— Егор, еще раз спасибо, что бросил все дела и примчался сюда на выручку. Мы бы конечно и сами справились, но ты же понимаешь, что это затянулось бы намного дольше.

Бармен поставил перед нами два квадратных стакана, бросил туда лед и плеснул виски.

— Никаких проблем, — Егор пододвинул один стакан ближе к себе. Если я могу помочь, то почему не помочь?! Тем более, что твой отец тоже не раз меня выручал, — он поднял стакан в воздухе и сделал глоток. А Николай Егорович, конечно, красавчик, в его то возрасте, так обаять саму прокуроршу.

— Да Николай Егорович у нас ходок еще тот. — я не выдержал и засмеялся. Ты видел, как эта баба-бомба таяла перед ним на приеме у губернатора? — взял стакан, и сделал глоток.

— Передай ему, что если он решит открыть курсы пикапа, то я готов проспонсировать, — Егор снял пиджак и бросил его на соседний стул. Хотел спросить, а где сам Николай Егорович? — он посмотрел по сторонам.

— Он у себя в номере. Ему жена звонит. У них там невестка рожает.

— Понятно, — задумчиво произнес он. Кстати, вы когда планируете домой возвращаться?

— В воскресенье вылетаем утренним рейсом. Билеты уже заказали. Я ведь думал, что еще на неделю здесь застряну, а оно видишь, как получилось.

— Дома кто-то ждет? — видимо виски расслабило вечно сурового Грома и потянуло на откровенную беседу.

— Да. Ждет, — я усмехнулся своим мыслям.

Мне сразу же вспомнилась недовольная Арина. Когда я утром проснулся на даче, а она стояла надо мной и смотрела испепеляющим взглядом, совсем как моя мать.

— Девушка? — спрашивает Егор.

— Бери выше. Целая семья, — я делаю снова глоток.

— Ты же вроде как не женат.

— Официально нет. Я сейчас живу с женщиной и ее сыном.

— И как семейная жизнь? — ухмыляется.

— Еще не понял. Но домой меня жутко тянет. Знаешь, я раньше никогда не понимал, какого это, когда тебя дома кто-то ждет.

— И какого же?

— Кайфово. Раньше даже идти туда не хотелось. А сейчас там душа прям якорится.

— Завидую. Мне этого не понять. Меня дома никто не ждет и ждать, наверное, уже не будет.

— Не прибедняйся.

— Я серьёзно. Я старый, заядлый холостяк. Мне сорокет на носу. Женат никогда не был, да и не хочу. Секс, готовка, уборка — все это купить можно в нашем мире. А семья — это слабость. Мне слабости увы не положены.

— Это ты просто еще свою женщину не встретил. Когда встретишь, тогда вспомнишь меня.

— А как ты понял, что она твоя?

— Когда… — я задумался, — когда понял, что согласен терпеть все ее закидоны. Никогда не задумывался за что мы друг друга любим?

— Нет.