Зайчонок

— Не-е-ет! — взвизгнул Гарри, упираясь кроссовками в пол у самой стены. Как во сне он видел, что завхоз бросает розги на стол и подходит к нему.

— А-а-а-а!! — взвыл мальчик, когда почувствовал, что Филч дёргает его за шнурок, которым он вместо ремня подвязывал брюки. Он догадался, что начались нехорошие вещи, да и просто было страшно. Дядя Вернон никогда не порол по голому, брезгуя касаться племянника лишний раз, так что понятно было, что сейчас будет гораздо хуже.

— А-а! — попробовал он ещё раз, но Филч мозолистой ладонью закрыл ему рот, одновременно пытаясь стянуть с него брюки. Гарри извивался ужом, но ничего не мог поделать.

Мучительно стыдно было стоять посреди страшного кабинета со спущенными штанами и руками в железных кольцах. Гарри почувствовал, что у него дрожат губы, а по щекам текут слёзы. Выхода не было, и розга уже свистнула в воздухе...

— Ой-ой-ой! — зашёлся Гарри визгом, когда удар ожёг ему ягодицы. — Ой-ой!

И в этот момент в дверь раздался стук. Филч с яростью отшвырнул розгу и заковылял к ней.

— Кого ещё нелёгкая несёт... — просипел он.

— Откройте, — раздался по ту сторону двери властный голос профессора Снейпа. Сердце Гарри затрепетало от радости, и он уже хотел было крикнуть профессору, что он здесь, что ему нужна помощь, но в ужасе прикусил язык. Он же нарушил правила! Он вышел после отбоя, и не его ли исключительно вина в том, что он попался и должен быть выпорот? Каково будет презрение и гнев профессора, когда он узнает, в чём дело!

Гарри всхлипывал, сотрясаясь всем телом, когда со скрипом открывалась дверь кабинета.

— Аргус? Что здесь происходит? Почему ученик ночью в вашем кабинете в непотребном виде?

Голос профессора явно обещал много неприятностей, беда только в том, что Гарри не понял, кому именно.

— Он нарушил правила, профессор, — кашляя, проскрипел завхоз.

— Я больше не буду! — прорыдал Гарри. Ноги его уже не держали.

— Я немедленно отправляюсь к директору! Вы вылетите отсюда в два счёта за подобные вещи!

— Нет-нет-нет... — стонал Гарри, даже не почувствовав, что оковы спали. Кое-как натягивая штаны, он бросился к стене. Профессор Снейп цедил какие-то нелицеприятные слова, надвигаясь на бормочущего что-то Филча, и тут взгляд Гарри упал на брошенного у камина зайца. Он метнулся к нему, споткнулся о собственные шнурки, но упал, всё-таки успев схватить любимую игрушку.

— Поттер! — за несколько дней он уже успел привыкнуть к этому окрику. Гарри медленно поднялся с пола и, прижимая зайца к животу, сказал:

— Да, сэр?

Как бы то ни было, вылететь из школы, раз уж ему это пообещали, он собирался, не радуя никого своими слезами.

— Немедленно за мной, — холодно приказал профессор, придерживая дверь. Только сейчас Гарри заметил, что мантия на нём надета поверх халата, значит, его подняли с постели и, конечно, он зол как сто крокодилов.

Гарри неловко заковылял к двери: место позорного удара жгло как огнём. Филча он обошёл по большой дуге, цапнул свою палочку со стола, взял валяющуюся на полу мантию, покосился на рассерженную миссис Норрис.

— Я этого так не оставлю, — произнёс профессор Снейп над его головой, но так как мальчик не поднимал глаз, он не понял, кому это адресовано. Скорее, ему...

И тут профессор взял его за свободную руку, как будто боялся, что Гарри убежит от него. Собственно говоря, он бы так и сделал, если бы нормально держался на ногах. Добрался бы как-нибудь до гостиной, забился бы под одеяло...

Руку было больно, так профессор сжал её. Он вышел из кабинета Филча, и они с Гарри оказались в коридоре, полном теней и тишины. Как это отличалось от Косого переулка, куда они так же вошли месяц назад! Тогда Гарри оглушило звуками и ослепило ярким светом; он понял, что вот это и есть настоящая сказка: лавочки, где продают невиданные, немыслимые вещи, где волшебство встречается на каждом шагу, а дети его возраста и старше уважительно здороваются с профессором. Тогда он ещё не знал, что у всего есть и обратная сторона...

А сейчас он трусил по коридорам в неизвестность. Ведь профессор уже много раз предупреждал его, что правила нужно выполнять, даже пытался помочь в этом, а он отплатил ему чёрной неблагодарностью. Что и кому он хотел доказать, когда полез в пасть горгулье? И что теперь с ним сделают? Ведь даже у такого святого человека, как профессор Снейп, однажды может лопнуть терпение...

Декан втолкнул Гарри в свой кабинет, тот самый, который сообщался с лабораторией. На столе горели свечи и были разложены какие-то пергаменты: наверное, профессор проверял домашние работы. Гарри в одной руке держал мантию и ею же придерживал штаны, которые не то что не успел подвязать шнурком, но и даже не застегнул. Под мышкой у него был заяц, а второй рукой завладел профессор, так что, войдя в кабинет, Гарри первым делом уронил на пол мантию, которая так и норовила сползти у него с локтя.