Заигрывающие батареи

Сейчас уже видел сержант — меняется картинка, пошли отвоевывать свои земли и теперь минное поле сам поставил — сам и снимать будешь и вот тут с сюрпризцами намучаешься. Поди объясни все этим малолеткам, они же просто не понимают, что такое «смерть и увечья», это ж другие помирают, а с ними, балбесами, ничего ведь случиться не может. И не напугаешь толком, после оккупации они тут такого навидались, что поди, испугай! Каши только покушай, а то силенок не хватит!

Старался быть грозным сапер. И подзатыльники раздавал и даже за уши драл. Но видел — пацанам это так, пустяки. И угроза отчислить из группы — тоже не шибко пугала этих мальчишек. Слишком большая потребность в разминерах. Не до реверансов. И эти двое брательников раньше в другой команде работали, за что их оттуда выперли — сапер не знал, но видел — да, было за что. Сам бы выпер, но нахалы мелкорослые из всей команды были самыми знающими — и на счету у каждого из них было как минимум несколько сотен всяких взрывоопасных штучек. Еще до приказа ОСОАВИАХИМу, прибились пацанята к военным разминерам и работали с ними с прошлого года, на равных практически, за еду. Да еще ушлый командир саперной роты их посылал вместо своих бойцов на разные, как отлично понимал Новожилов, особо опасные дела. Мальчишки — то чужие и в списках подразделения не значатся, а своих жалко, тем более — старослужащих да семейных. Кормили, правда, от пуза, были брательники самыми розовыми и круглощекими на фоне оголодавших бледнолицых и тощих сверстников.

Теперь все время приходилось их осаживать. Очень не хотелось Новожилову, чтоб подорвался кто. Немножко остыли брательники, когда сообразил сержант и замотал им глаза черной тряпкой и приказал вот так часок походить. Чтоб поняли наконец, что может наделать простой взрыватель и каково быть слепому после этого. Сработало, как ни странно, обошлось без симуляции одноногости и однорукости. Впрочем, не обольщался командир группы разминеров — подростки — они и есть подростки, мозги жидкие и самый благонадежный из них может вдруг отчебучить такое, что и в кошмарном сне не присниться. Сам потом объяснить не сможет — что за черт его дернул. Все время начеку надо быть с этой публикой!

Не так много людей знают, что «работы по разминированию» и «непосредственные манипуляции с неразорвавшимся боеприпасом» — это разные вещи. Работы по разминированию много чего в себя включают. Тут и сбор и поиск информации, где кто чего видел, где корова подорвалась и где на воздух грибник взлетел — чем больше узнал сапер — тем ему потом проще, и организация транспорта важна — надо привезти — увезти людей и имущество, и оцепление выставить, особенно при подрыве того, что нельзя носить и возить и надо обезвредить на месте, и переноску того самого примитивного инвентаря, которого набирается много: верёвки, ленты, флажки, кошки, провода, шашки тола, подрывные машинки и прочее нужное в деле и много чего еще, менее важного, но необходимого.

Грубо говоря — похожа эта работа на сбор капусты или уборку картошки да и на поиск грибов тоже. Только с учетом маленькой детали — такая «картошка» может оторвать руки-ноги, глаза выбить или просто разметать кровавыми клочками мяса по полю самого неудачливого сборщика.

Учили подростков по-разному, единой программы не было, кого — на восьмидневных курсах, кого — на десятидневных, самым везучим аж три месяца знания вколачивали. Но все равно — все они были недоучки, как считал сам сержант. Без практики сапера не обучишь, а теорию сколь ни вдалбливай — в поле она не подмога.

Для себя Новожилов решил, что все равно все боеприпасы не покажешь, их только по артиллерийской номенклатуре — десятки, потому когда учил подопечных, делал упор на технике безопасности в первую очередь. Пока в основном подростки им к непосредственному обезвреживанию ВОПов не подпускались, их дело было найти по шаблонам, пользуя веревки с узелками, противотанковые мины и поставить вешки. Дело несложное — за прошедшее с момента установки время дерн над минами пожух и квадратики более желтые, чем остальное поле были видны отлично. Сержант снимал пласт дерна, взрыватель с детонатором, потом найденную мину сдергивали с места кошкой. Три поля так уже сняли и подростки ехидничали над трусоватостью взрослого дяди. Но Новожилов был упертым и не боялся шушуканья за спиной. Гнул свою линию жестко и непреклонно.

А потом и шушуканье кончилось, когда на четвертом поле бахнуло, как мину сдернули, даже не сдетонировала. Слабенько так бахнуло. Как и положено ручной гранате, которую кто-то шибко умный при установке мины под нее подложил. Наверное, думал, остолоп, что для немцев сюрприз — а чуть свои не пострадали.

Немножко поутихли насмешники. Порванная осколками мина наглядно показала, что было бы с руками и лицом у того, кто мину неосторожно снял.

— Мы не на фронте, там да, бывает что и в темноте и под снегом и пальцы замерзли и снять надо тихо, вот и щупаешь — корячишься, есть донный взрыватель или еще что. Тут — проще, но смерть — она и тут та же. И смерть и увечья. Понятно, лиходеи?