Заиндевевший

— Это проклятое место, — простой фразой оглушил он ее до такой степени, что Лея почувствовала, как челюсть ползет вниз. — Ледник населен душами умерших, чьи тела до сих пор не преданы земле. Все они навечно погребены под толщей льда. Если живой увидит хоть одно из этих духов, так или иначе он остается в ледниках навечно.

Лея пыталась осмыслить то, что только что услышала, выделить главную мысль, но мешал страх. Он закрадывался в душу и холодил ее изнутри, словно она уже оказалась в том проклятом месте. А Асмунд, как ни в чем не бывало, продолжал рассказывать:

— Существует легенда, что когда-то ледники населяли снежные медведи. У северного народа они считались священными животными. Им поклонялись, оберегали, но медведи все равно постепенно вымирали, пока не осталась одна семья — мать с детенышами.

Как-то в ледниках оказалась большая купеческая экспедиция, направлявшаяся в северные земли с юга. Главный купец, когда увидел снежных медвежат, захотел разжиться их шикарной шкуркой и убил их всех. За пределы ледника никто из экспедиции так и не ступил, все они оказались погребенными во льдах с открытыми глазами и объятыми ужасом лицами.

— Но как он мог?! — прижала Лея ладонь к губам.

— Легенда еще гласит, что род этого купца очень быстро вымер, не оставив никакого следа на земле. Проклятье, как заразная болезнь, моментально скосило их всех, не пощадило даже самых малых. А медведица тогда исчезла, больше никто не видел ее живой. Как и тела ее не нашли. Но она успела проклясть ледники. Там, как и раньше, царит вечный холод, только с того времени этот холод проникает в души живых и забирает их себе.

У Леи уже волосы на голове шевелились от ужаса. Все, что рассказывал Асмунд, она себе отчетливо представляла.

— И мы собираемся туда идти? — смотрела она на него, не мигая.

— Именно поэтому я тебе и рассказал легенду, — спокойно кивнул он, вставая с кровати. — Чтобы ты знала об этом месте все.

— Но… получается, что мы добровольно суемся на проклятые земли, чтобы сгинуть там? — вскочила Лея со стула и подлетела к нему. Это было неконтролируемым порывом. Ей казалось, что только с такого расстояния ее слова достигнут его разума. — Зачем? Скажи, зачем нам подвергать себя такой опасности? Неужели, твоя ненависть настолько сильна, что ты готов расстаться с жизнью?

Только тут Лея сообразила, что стоит к нему слишком близко, что заглядывает снизу-вверх в его глаза и видит, как расширяются в них зрачки, как разгораются они пламенем. Опомнившись, она сделала попытку отодвинуться, но не тут-то было — горячие руки опустились ей на плечи, проскользили к шее и завладели ею, опаляя оголенные участки кожи огнем. Он потянул за тесемку, и Лея почувствовала, как волосы ее рассыпались по спине, плечам, как пальцы Асмунда зарываются в них, обхватывая ее затылок.

— Днем нам ничего не угрожает. Опасно в ледниках ночью, — медленно произнес он, а Лея видела лишь свое отражение в его глазах, и взгляд ее, как магнитом, притягивали его губы. — Но погода сейчас испортилась. Возможно, путь через ледники займет больше времени… и нам придется заночевать там…

Лея пыталась вникать в смысл его слов, но получалось с трудом. Его дыхание опаляло щеки, руки жгли кожу, всю ее охватил нестерпимый жар. Она, как зачарованная, смотрела на его губы, мечтая об одном — вновь ощутить их вкус.

— Там ты должна будешь беспрекословно подчиняться мне, делать все, что я велю, если хочешь остаться в живых. Магия Ханы нам поможет в этом, но полную безопасность даже она не может гарантировать…

Остаться в живых? О чем он говорит? Да она умрет прямо сейчас, если он ее не поцелует, не согреет в своих объятьях. Она так истосковалась по разговорам с ним и его теплу. Все последние дни его равнодушие замораживало ее не хуже любого ледника. Лея привстала на цыпочки и потянулась к его губам. Она сделала это непроизвольно, проконтролировать порыв не успела. Заметила лишь, как в глазах Асмунда мелькнуло изумление, а в следующий момент его губы накрыли ее, и все мысли улетучились из головы, осталось одно желание — чтобы поцелуй длился вечно.

Асмунд прервал самый прекрасный поцелуй на свете лишь для того, чтобы расстегнуть на ней платье. Он делал это нарочито медленно, и Лея понимала, почему. Давал возможность ей передумать, опомниться, оттолкнуть его, как и должно было поступить благовоспитанной девушке. Но в том-то все и дело, что именно этого она и не хотела. Какой там оттолкнуть?! Ей хотелось помочь ему быстрее освободить себя от одежды, ощутить прикосновение его обнаженного тела. Она помнила, как это прекрасно. Даже тогда, когда сгорала от жара, она возбуждалась от его близости. Что сейчас творило ее тело, не поддавалось никакому логическому объяснению. Она до боли в мышцах хотела своего врага, того, кого еще недавно звала не иначе, как зверем. Лея очень смутно представляла, каково это — быть с мужчиной, но понимала, что если не получит этого немедленно, то сразу же умрет от разочарования и неудовлетворенности.