ЗАЙТИ И ВЫЙТИ

Буквально через десять минут Рустам заметил движение – метрах в пятистах он увидел группу военных, короткими перебежками сокращавшими дистанцию.

- Идут, - сказал он. – Пригласи сюда лейтенанта…

Петр сбежал вниз по лестнице, выскочил во двор и перебежал улицу к дому, где были сосредоточены раненые. Свиридов был в гараже.

- Товарищ лейтенант, есть движение. Пойдёмте, глянете. Не стал по рации говорить, чтобы не палить в эфир обстановку…

Сержант с лейтенантом забежали на второй этаж. Галеев уже изготовился к стрельбе, но не решался начать, ожидая команду.

- Где они?

- Видите дом с синей крышей?

- Наблюдаю, - ответил Свиридов.

- Вправо ладонь, там просвет по улице… вот там было движение, - указал Рустам.

В этот момент там снова появились люди.

- Ага, вижу, - кивнул Свиридов. – Метров пятьсот, чуть дальше. Сейчас накидаем туда…

Он направился вниз.

- А нам что делать? – спросил Рустам вослед. – Корректировать?

- Сами стреляйте! – отозвался лейтенант, спускаясь по лестнице. – Как наши гранаты начнут прилетать, и вы открывайте огонь на поражение!

Через какое-то время Петр увидел, как подчинённые Свиридова затаскивают АГС на крышу курятника – дальность была слишком мала, чтобы можно было накидать гранат навесным огнём, а для стрельбы по настильной траектории на врага не было прямой видимости. Решить вопрос Свиридов вознамерился стрельбой с курятника, откуда была видна синяя крыша ориентира. Однако, как только бойцы установили АГС, как тут же их самих накрыло точно такими же гранатами. Один из бойцов скатился по крыше и упал на землю, остальные, бросив гранатомёт, спрятались в доме.

- Я его вижу, - сказал Петр, рассмотрев в прицел расчёт вражеского автоматического гранатомёта.

В высоком темпе снайпера сделали по несколько выстрелов, с удовлетворением отметив уничтожение вражеского расчёта. Петр бросился вниз, вбежал в соседний дом:

- Товарищ лейтенант, мы расчёт «агээса» положили, стреляйте по пехоте скорее!

- К бою! – лейтенант первым выбежал из дома и стал забираться на курятник.

Горячев вернулся на второй этаж.

- Я ещё двоих положил, - радостно сообщил Рустам. – Прямо возле АГС. Их там теперь целая куча лежит – полюбуйся!

В словах снайпера сквозила гордость за свою работу. Петр сделал шаг к окну, но в этот момент в ушах раздался щелчок, выключающий звук. В глазах мелькнула яркая вспышка, в лицо ударило жаркое пламя. Словно в замедленном кино Петр увидел, как его тело отрывается от пола и летит вдоль комнаты, а само помещение заволакивает дым.

Вдруг время потекло как обычно – он завалился в угол комнаты, увидев, как рядом упала винтовка. В голове мелькнуло «всё…». Закрыл глаза – в голове звенело, и нарастала боль. Открыл глаза - комната была вся в дыму, и ему было видно только винтовку, которая лежала рядом с ним.

Петр протянул руку, чтобы взять СВДС, но почему-то ему не удалось ухватить привычное на ощупь цевьё. Попробовал ещё раз, и снова винтовка оставалась лежать.

«Да что же это…»

Он посмотрел на свою правую руку.

«Так, Петя, спокойно… где турникет?», - осознание уже пришло, нужно было сохранять волю и не поддаваться эмоциям.

Сержант повернулся на спину и левой рукой пошарил привычное место крепления турникета – его там не было.

«Я же затянул им рану у раненого солдата…», - вспомнил он. «Мне нужен жгут».

Жгут лежал в одном из подсумков на поясе справа, и чтобы достать его левой рукой, пришлось изогнуться. Ухватив конец жгута зубами, Петр навернул на правое плечо первый тур – желательно, чтобы он был максимально сильным. Обильное кровотечение остановилось.

«Хорошо…» - подумал он и только после этого, превозмогая страх, он осмотрел ранение – всё, что было ниже локтевого сустава, уже трудно было назвать рукой.

- Рустам, - позвал Горячев.

В ответ ему была тишина. В рассеивающемся дыму он увидел разбросанные по всей комнате какие-то кровавые куски, часть которых была прикрыта штатным цифровым камуфляжем ЕМР.

- Рустам, - тише сказал Петр, внезапно осознав, что кровавые куски – это и есть Рустам, вернее то, что от него осталось.

Сержант встал на колени, достал из подсумка «второго эшелона» перевязочный пакет, зубами вскрыл упаковку. Как закрывать рану он не знал – она была слишком обширна – и поэтому стал мотать бинт прямо на рукав. Хотя бы для того, чтобы что-то делать. Когда бинт закончился, Петр с трудом достал из аптечки промедол. Управиться со шприц-тюбиком оказалось не просто: в ход снова пошли зубы, чтобы провернуть канюлю и подготовить шприц к работе. Наметив точку на левом бедре, Петр вогнал шприц-тюбик на всю длину иглы и выдавил содержимое.

К этому времени боль была уже невыносимая, каждое движение только усугубляло положение – и от боли, и от осознания произошедшего, хотелось выть. Ясно вырисовывалась трагическая безнадёжность сложившейся ситуации.

«Как я теперь буду через реку переправляться?», - мелькнуло в голове.

Он посмотрел на останки Галеева. Способ пересечения реки напарнику был уже безразличен.