Закаленная в огне (ЛП)

— Я делала все необходимое, чтобы спасти тебе жизнь, ты, неблагодарный… — она замолкла при виде широко распахнутых глаз дочери, — …мужлан! — сверля его взглядом, Мэйв проглотила остальные ругательства, которые так хотела швырнуть ему в лицо. — Джин, ты умирал. Луна была в безопасности, и только я могла достать для тебя лекарства. Я сделала то, что должна была.

Джин покачал головой и обнял Луну крепче. Мэйв видела на его лице страх, но не собиралась на нем сосредотачиваться. Она спасла Джину жизнь. Больше говорить не о чем.

— Ты всегда делаешь то, что должна, не так ли? — его голос был тихим.

Потянувшись к Луне, Мэйв усадила ее к себе на колени и обняла. Девочка начала извиваться в попытках спуститься на пол, и Мэйв поверх ее головы посмотрела на Джина.

— Все что угодно, лишь бы защитить ее, Джин.

Он гневно поджал губы, но когда Луна похлопала его по руке, улыбнулся ей.

— Папа, нам нужно идти. Мама сказала, что сегодня вечером мы сможем поплавать под фиолетовой луной.

— Мы летим на Приони? — Джин вскинул взгляд на Мэйв.

Она кивнула, и у нее пересохло во рту. Приони несла для нее не меньше плохих воспоминаний, чем для Джина. Однако Тира на планете ждали дела.

— Три или четыре дня, а потом мы улетим на Динару.

Наклонившись, Джин обнял Луну.

— Будьте осторожны, — Мэйв знала, что он обращается к ней.

— Доктор разрешил тебе спать в каюте, — сообщила она, и ее щеки снова залил румянец. — Тир выделил Луне каюту рядом с нашей. Мы надеялись, что ты тоже захочешь поплавать.

Еще мгновение Джин смотрел на нее, и Луна завизжала от радости. Девочка целых пять лет ждала возможности поплавать со своим папой.

— Не очень, — ответил он, наконец. — Но я хотел бы поплавать с тобой.

Сердце у Мэйв в груди забилось чаще. Они с Джином бессчетное количество раз плавали в знаменитых горячих источниках под фиолетовой луной Приони. Именно там была зачата их дочь.

Несмотря на дрожь в ногах, Джин слез с койки и даже сумел устоять. Осмотревшись, он нашел оставленную доктором рубашку. Ему выдали комплект черной одежды, какую носили все мужчины на борту. Поведя плечами, Джин закинул руку на плечи Мэйв. Луна схватила его за вторую руку, и он с улыбкой опустил взгляд.

— Идеально, — сказал Джин.

Мэйв покраснела сильнее прежнего, и он улыбнулся шире. В ответ на его поддразнивание она лишь закатила глаза.

— Пойдем, — сварливо проворчала она, открывая дверь и гадая, почему в душе заливисто смеется. Возможно, впервые за пять лет Мэйв чувствовала себя цельной.

***

Поглядывая на Рэйвен, Джин с ее помощью шел по коридору. На самом деле ему не требовалось столько поддержки, но он притворялся, чтобы увидеть на щеках Рэйвен румянец, появляющийся от их близости друг к другу. Раньше она никогда не избегала прикосновений, однако сейчас отстранялась каждый раз, стоило Джину оказаться рядом. Ему никогда не хотелось связываться с женщиной, но теперь будь он проклят, если не чувствовал себя потерянным без нее.

Рэйвен остановилась возле двери, и когда открыла ее, Джин глубоко вздохнул. Комната являла собой воплощение мечты маленькой девочки — розовая и воздушная, полная оборок и бантиков. Забежав внутрь, Луна упала на кровать, смеясь тому, как розовые подушки подлетели в воздух.

— Я помогу папе устроиться, а потом ты примешь ванну, — сказала ей Рэйвен.

Маленькая девочка скривилась, но кивнула. Закрыв дверь, Рэйвен повернулась к Джину.

— Ты в порядке? — спросила она и потянулась к нему.

Он обнял ее обеими руками и прижал к себе. Рэйвен напряглась, но Джин ее не отпускал. Навалившись на нее, он пошатнулся и позволил ей ощутить вес его тела. С их свадьбы прошло пять дней. Пять дней, изменивших всю его проклятую жизнь. Перевернувшие ее вверх дном и бросившие его на задницу.

Джин задрожал от едва сдерживаемого облегчения. Теперь он понял, почему после встречи с Джарьей Брай превратился в размякший кусок дерьма. Женщины выворачивают тебя наизнанку, делают обнаженным и уязвимым для всего мира. Джин позволил Рэйвен отвести его в соседнюю комнату. Она села вместе с ним на кровать и обнимала, пока он дрожал. Наконец, его охватил страх потерять ее и Луну, накативший, словно сверхскоростной пассажирский экспресс Таргалии.

— Боже, черт возьми, — выругался Джин, пытаясь вернуть самоконтроль.

Он оказался уязвим для чрезмерных незнакомых эмоций. Как правило, ПТСР нес гнев и депрессию, а не опустошающие девчачьи страдания. Дрожь стала такой сильной, что от нее застучали зубы, и Джин привалился к плечу Рэйвен. Она ничего не говорила, лишь гладила его по волосам.

Прижавшись губами к ее шее, он начал успокаиваться. Он притянул Рэйвен ближе, а когда вдохнул ее сладкий пряный аромат, у нее под кожей затрепетал пульс. Пока Джин продолжал целовать, кончики ее волос щекотали ему веки. В конце концов, он мог чувствовать лишь мягкий атлас кожи под своими губами и гру́ди, прижавшиеся к его груди. Он застонал от острой потребности быть к Рэйвен так близко, как только возможно. Она была здесь, настоящая, живая. Ему нужно было убедиться. Теперь казалось невообразимым, как он вообще мог жить без нее.