Закаленные страстью (ЛП)

Перри бросила мальчику монетку и схватила газету. Не успела она ее расправить, как за спиной возник Бирнс.

— Ты знаешь, что уже почти семь утра? У нас назначена аудиенция. Великосветскому сиятельному лорду вряд ли придется по душе наше опоздание.

— Не говори так о Гаррете.

Перри пробежала статью глазами, до последнего стараясь не смотреть на зернистую фотографию герцога. «Изгнание Монкрифа окончено… принц-консорт восстановил его в правах и назначил одним из семи герцогов, управляющих Лондоном… на замену уличенному в предательстве дому Ланнистеров…» Вот оно! У Перри перехватило дыхание, сердце больно сжалось в груди. «Герцог Лэнгдон никак не прокомментировал новость. Исчезновение его дочери так и не получило объяснения, он по-прежнему живет один в родовом поместье».

Наконец взгляд Перри упал на фотографию.

Вот он. Почти не изменился с того дня, как Перри спаслась от него бегством. Монкриф. Пепельно-русые забранные назад волосы, щегольские бакенбарды и пристальные голубые глаза, на фото получившимися серыми. Перри явственно представила, как этот взгляд скользит по ней.

И скомкала газету в кулаке.

Бирнс, наблюдавший за Перри, прищурился.

— Ты что, привидение увидела?

— Просто хотела узнать, кого выбрали в Совет на место герцога Ланнистера.

Пост наделит Монкрифа большой властью. Бирнс выхватил газету и с тихим шелестом расправил, испачкавшись в типографской краске.

— Герцог Монкриф. — Бирнс быстро проглядел статью. — Любопытно, как он попал в изгнание?

— Его подозревали в убийстве трэли, мисс Октавии Морроу. — Голос Перри звучал на удивление спокойно и сухо. — Но тело так и не нашли, поэтому Монкрифа всего лишь изгнали.

— Почему же его обвинили в убийстве? Девчонка могла просто сбежать.

— И тем самым нарушить контракт? За такое могут и казнить. — Перри отвела взгляд. — У девушки должны быть очень веские основания, чтобы хотя бы помыслить о побеге.

— Хм. — Бирнс свернул газету и засунул ее подмышку. — Не понимаю, что тебя так заинтересовало. Один герцог другого не лучше, убийца он или нет.

— Я передам Линчу твои слова.

Бывший глава Ночных ястребов возглавил дом Блайтов после того, как вызвал своего дядю, предыдущего герцога, на дуэль.

— Линч — единственное исключение.

Если бы Перри могла выбирать, с кем работать, то вряд ли предпочла Бирнса. Но Гаррет, ее постоянный партнер, заменял ныне титулованного Линча на посту главы Ночных ястребов, и видимо в припадке безумия назначил ей в пару Бирнса.

За годы работы только с Гарретом Перри выучила, как тот двигается и что думает, и предугадывала его шаги. А вот общение с человеком, который не собирался просить никакой помощи, оказалось для Перри настоящим испытанием терпения. Она давно привыкла, что Ночные ястребы не признают ее талантов потому, что она женщина. Единственное, что оправдывало Бирнса в глазах Перри — она верила, что он ко всем паршиво относится, независимо от пола.

— Идем. Мы и так опаздываем, и ты знаешь, кого назначат крайним.

Бирнс размашисто зашагал по направлению к штаб-квартире Ночных ястребов. Перри поспешила следом. Она не смотрела на прохожих, просто шла, сунув руки в карманы длинного кожаного пальто и уткнувшись взглядом в мостовую. Единственное, что ее тревожило — крики мальчишки-газетчика.

— Монкриф возвращается! Читайте подробности!

Нет повода думать, что их дороги когда-нибудь пересекутся. И тем не менее Перри содрогнулась.

***

— Как любезно, что вы решили к нам присоединиться.

Перри закрыла за собой дверь и окинула взглядом кабинет Линча. То есть теперь уже Гаррета. Пора прекратить ждать, что она встретит здесь бывшего наставника. Линч часто заходил, но недвусмысленно дал понять, что теперь его жизнь сосредоточена за пределами гильдии.

В кабинете практически ничего не изменилось. Громоздкий письменный стол стоял напротив окна, открытые шторы пропускали дневной свет, полки красного дерева занимали десятки книг. Чисто мужское помещение. Если бы Перри вдохнула поглубже, она могла бы уловить присутствие Линча. Не запах, ведь голубокровные его не имеют, но знакомые сопровождавшие его ароматы кожи, чернил, сигар и притягательную, соблазнительную нотку бладвейна, который Линч так любил.

Двое других посетителей сидели на диване возле камина. Фитц нервно теребил обтрепавшийся рукав пальто. Перри кивнула ему в знак приветствия. За все время, что она провела в гильдии, Фитц не постарел ни на день. Сама Перри тоже навечно замерла в возрасте лет двадцати, и кожа ее была гладкой и белоснежной, как у юной девицы.

Левая бровь Фитца, утраченная в результате несчастного случая в лаборатории, отрастала, а голубые глаза выглядели шире из-за стекол очков. Он обладал худощавым телосложением и плечами уже, чем у Перри, и чувствовал себя весьма удобно в подвале здания, где мог направить свой мощный интеллект на решение задач механического или алхимического толка. Фитц был гением. Его изобретения значительно облегчали расследования.