Закаленные страстью (ЛП)

— Да, — прошептала Перри, обдавая дыханием его губы. — Я убеждена в этом с тех пор, как согласилась с тобой вернуться. Вот заодно и ответ на твой вопрос. Мне не нужно думать о последствиях. Я устала переживать, размышлять и гадать, поступаю ли правильно. Устала бояться и желать того, что не могу получить… Я больше не хочу об этом думать.

Итак, она согласилась. Гаррет с мрачным предвкушением сжал ее бедра. Перри не получить полностью, пока она не откроет ему свои тайны, но несколько часов назад он и на простую близость не надеялся.

Отбросив сомнения, Гаррет обхватил руками ее лицо и прильнул к губам.

В груди кипело желание, но поцелуй получился нежным. Трепетным. Гаррет словно пил дыхание Перри. Ничего слаще он в жизни не испытывал. Ощущение хотелось растянуть на целую вечность. На мгновение жажда отошла на второй план.

А потом вспыхнула с новой силой.

***

Оскалившись, он прижался к ее плечу. Стук сердца Перри громом отдавался в ушах; Гаррет моргнул и отвернулся. Комната окрасилась в серые тона.

Он зарылся руками в волосы Перри и прижался губами к ее лбу.

— Не бойся, — шепнула она, подаваясь бедрами навстречу его твердой плоти. Гаррет втянул воздух, теперь желая не крови, а того, что обещало куда большее наслаждение.

Перри взяла его за руку и прижала к мягкой льняной рубашке, прямо поверх своей округлой груди. Затем снова приподняла бедра: медленная, сладкая пытка. Гаррет повернул голову и прикусил нижнюю губу Перри.

— Ты явно не невинна, — прошептал он, проводя свободной рукой по стройному стану. Член затвердел почти до боли.

— Любопытствуешь? — прошептала Перри, выгибаясь ему навстречу и запрокидывая голову.

Да. Гаррет зашипел.

— Все эти годы у тебя никого не было.

Он бы знал.

— Ты так думаешь? — жарко прошептала Перри ему на ухо.

Ревность вспыхнула с новой силой, отодвигая на задний план даже голод. Гаррет поднял глаза — и заметил, что чертовка улыбается.

— У меня нет другого мужчины, — призналась Перри, расстегивая верхнюю пуговицу на своей рубашке. — Но твоя реакция мне нравится.

— То есть моя ревность? — Гаррет принялся ласкать губами ее шею. Перри все еще возилась с пуговицами. Он судорожно вздохнул: ее обнаженная кожа походила на прохладный шелк.

— Да, мне приятно, когда ты ревнуешь. — Перри стиснула его пряди и заставила поднять голову: — Ведь я тоже ревновала.

Рубашка распахнулась, едва скрывая тело, но даже если бы Гаррет захотел отвести взгляд от почерневших глаз любимой, то не смог бы. Перри раскрыла одну из своих тайн… то, о чем он даже не догадывался. Гаррет вел отнюдь не монашескую жизнь, и уж она-то знала об этом как никто.

Несерьезный ответ так и вертелся на языке, но Гаррет воздержался от шуток. Выражение лица Перри, то, как она держалась… Его похождения ее ранили, а он и понятия не имел.

— Ты никогда ничего не говорила.

— А что бы я сказала?

Перри определенно бросила ему вызов. Гаррет медленно опустил руки, положил ладони на изгибы ее бедер, но дальше не двинулся.

— Может тогда я давным-давно понял бы, какой идиот. Я не стану извиняться за прошлое. Но если хочешь знать правду, мне всегда чего-то не хватало. Чего-то… — Он беспомощно пожал плечами. — Тебя. Мне не хватало тебя.

Перри с непроницаемым лицом опустила голову, водя пальцем по вороту рубашки. Гаррет легко поцеловал ее в губы:

— И да, знаю, у меня нет на это права, но я дико ревную к тому, кто уже был в твоей жизни. А еще мне интересно… — Он медленно уложил Перри на спину и придавил своим весом. — Очень интересно, что же ты успела узнать. — Поцеловал ее шею, подбородок, щеку. Замер. — Я не хотел бы навредить тебе, если ты не очень опытна.

— Ты не навредишь мне, Гаррет, — хрипло ответила Перри.

— Нет? — Он отвел ткань в сторону, открывая стягивающую грудь повязку. Глядя Перри в глаза, стянул эту повязку ниже, обнажив самый кончик соска. Внутри все скрутило. Вне инстинкты требовали погрузиться в лоно Перри. Взять ее. Заняться с ней любовью всеми известными способами.

Вновь подняла голову ревность. Желание обладать. И что-то еще, чему Гаррет даже не мог подобрать название. Все эти чувства были для него совершенно внове.

— Ты моя. Моя неистовая леди-сокол, — прошептал Гаррет, склонился и поцеловал округлую грудь.

Желание пробирало до самого нутра, стягивало пах. Тело Перри было таким знакомым — стройное, подтянутое. Она стиснула предплечья Гаррета, словно напоминая о том, что за внешней хрупкостью скрывается сила. Однако сейчас Перри не боролась. Он устроился меж ее бедер, оглушенный новизной ощущений.

Распахнув рубашку, Гаррет принялся целовать обнаженную грудь, затем лизнул сосок. Перри ахнула от неожиданности. Гаррет поднял голову. Ее глаза больше не были серыми — остались лишь чернота, голод и яростное желание. Но сейчас Перри хотелось не крови. Вовсе нет.