Закаленные страстью (ЛП)

Обхватив ладонями ее лицо, Гаррет прижал ее спиной к кирпичной стене дома. Перри вцепилась в лацканы его пальто и издала тихий мяукающий звук. Ее губы могли свести с ума святого. Она отбросила сдержанность, целовалась так, будто от этого зависела ее жизнь, будто мир сейчас рухнет, и у них остались лишь считанные минуты, секунды…

Проливной дождь смыл все, что стояло меж ними. Все сомнения Гаррета. Испортит ли он их дружбу, сумеет ли остановить неизбежное развитие вируса… плевать. Больше ничто не имело значения. Только этот миг. Здесь и сейчас. Перри ласкала языком его язык, выгнулась, когда Гаррет обхватил ее попку и притянул ближе. Целовать Перри, тонуть в ней… Этого было недостаточно. Гаррет сгреб ворох мокрого шелка и потянул юбки вверх по бедрам Перри. Она запрокинула голову, подставляя шею его ласкам. Жилка пульсировала под губами, но Гаррет не осмелился на ней задержаться. Тело сгорало от желания. Он спустился ниже, покрывая поцелуями влажную кожу, слизывая с холмиков груди капли дождя.

Платье прилипло. Он не мог выпростать Перри из одежды — да и не надо. Соски превратились в твердые горошины; Гаррет нежно прикусил их и принялся посасывать прямо так, через ткань. Перри ахнула и вцепилась ему в волосы.

Гаррет сосал, согревал ее грудь своим дыханием, задирал юбки все выше и выше, пока они не сбились на талии. Член в штанах разбух до боли.

— Держи юбки, — скомандовал Гаррет.

Перри повиновалась. Она привалилась к стене и, закусив, губу, наблюдала, как он опускается перед ней на колени.

Ее бедра показались ему ледяными. Гаррет стянул с Перри белье. Даже оно не сохранило тепло тела, но Рид знал: где-то здесь кроется жар. А когда раздвинул Перри ноги, то нашел его источник.

Дыхание Гаррета овевало ее влажную кожу. Перри дрожала, пока он покрывал поцелуями ее бедро. Гаррет приблизился к небольшому треугольнику светлых волос. Она пахла чистотой и влагой, он хотел ее, нуждался в ней… так сильно, что желание едва в узел не скручивало.

Наконец он лизнул чувствительную плоть, и Перри выдохнула его имя. Какой изысканный вкус. Гаррет забыл о самообладании и полностью капитулировал перед желанием. Столько месяцев он боролся с собой, с ней. А теперь, на грани того, чтобы потерять Перри, получил этот один-единственный последний шанс…

Каждый ее стон был его победой. Каждый раз, когда она сжимала его пряди, беззвучно кричала и подавалась навстречу. Гаррет раздвинул ее ноги шире, закинув одну себе на плечо. Он ласкал Перри все глубже и жестче, чувствуя, как напряжение в ее теле нарастает.

— Боже. О боже, — стонала она, двигаясь в такт с его ртом, а потом задрожала. Вот. Еще совсем немного. Перри ахнула, резко дернулась и обеими руками вцепилась в его плечи. — Гаррет. Пожалуйста.

Еще один спазм. Гаррет погрузил язык глубже, а потом втянул в рот клитор. Перри закусила костяшки пальцев, пытаясь сдержать крик, отпихнула Гаррета свободной рукой и без сил обмякла у стены.

— Нет, — прошептала Перри. — Хватит. Достаточно.

Он вновь придвинулся и предупредил:

— Никогда не будет достаточно.

Ее нога сползла с его плеча, и Гаррет поймал ее локтем. Глаза любовников встретились. Затем Гаррет резко встал и закинул бедро Перри себе на талию.

Перри дрожала, но забыла про слабость и с нарастающей уверенностью принялась срывать с Гаррета одежду. Ее жар передался и ему. Ничего между ними не кончено. И даже близко не достаточно. Гаррету хотелось оставить след в душе Перри так, чтобы она больше никогда не смогла от него уйти.

— Ты принадлежишь мне, — прошептал он, чувствуя, как нежные нетерпеливые руки сражаются с пуговицами на его штанах. — Я тебя не отдам, Перри. Ни сейчас. Ни потом.

Наконец она высвободила член и сжала его в ладони. Гаррет подхватил Перри, закинул и вторую ее ногу себе на талию и глубоко погрузился в горячее лоно.

Блаженство. Стало так хорошо, что он едва не кончил. Тугое лоно сжимало член шелковым кулаком. Перри со стоном закусила губу. Гаррет перенес ее вес на одну руку, а второй уперся в стену, удерживая их обоих на месте.

В его движениях не было нежности, лишь чистое заявление прав. Она принадлежала ему, и он хотел выгравировать эту простую истину в памяти Перри, чтобы она больше и думать не смогла о другом мужчине. Любовники жадно ласкали тела друг друга; Перри затуманенным взглядом посмотрела на Гаррета и снова застонала, когда он задвигался. Сладкие всхлипы сводили его с ума. Перри впилась острыми зубами в чувствительное место, где шея переходила в плечо.

Гаррет понял, чего она хочет.

— Давай, — выдохнул он, достал нож из-за пояса и вложил ей в руки.

— Не могу, — низко простонала Перри.

Он обхватил ее пальцы своими и поднес клинок к собственной шее. Укол острого кончика — и потекла кровь. Перри уставилась на нее с таким неприкрытым желанием, что Гаррет едва не кончил.

— Ну же, — прошептал он, предлагая ей шею. — Ты этого хочешь. Я этого хочу. Давай.