Закаспийский край в составе Российской империи (историко-правовое исследование)

Прошение о принятии мервцев в подданство России было отвезено в Асхабад четырьмя ханами и 24 старейшинами. Состоявшаяся 31 января 1884 г. в Асхабаде торжественная встреча мервской делегации завершилась принятием присяги «на верность царю». Несмотря на то, что военачальники всячески стремились подчеркнуть, что Мерв подчинился в силу выдвижения боевого отряда к реке Теджен, однако даже официальное заявление, сделанное от имени Александра III генералом Комаровым в Асхабаде и обращенное к мервским старшинам, свидетельствует, что правительство согласилось дать мервцам «гарантии и условия, на которых они отныне вступают в русское подданство»[148].

Условия, данные Мерву, представляли собой своеобразную жалованную грамоту, которая была выдана «снисходя к прошению, поданному четырьмя ханами и двадцатью четырьмя избранными народом старшинами от каждой большой канавы». Так, решение генгеша в представлении царских чиновников превратилось в прошение, «всемилостивейше» одобренное монархом. Однако за верноподданнической формулировкой «условий» обнаруживаются и некоторые требования, выдвинутые туркменами Мерва (см. прилож. 2).

«Условия» состояли из 10 пунктов, шесть из которых (2, 4, 6, 8, 9 и 10) могли включать те пожелания, которые были выдвинуты мервскими представителями, остальные, по-видимому, были составлены российской стороной. В пункте 1 «условий» объявлялось о принятии в российское подданство всех туркмен ответвлений отамыш и тохтамыш, живущих в Мерве и Теджене. Пункт 2 включал заверение в том, что мусульманское вероисповедание туркмен «остается неприкосновенным». При этом указывалось на то, что среди царских подданных «миллионы мусульман» никогда не были притесняемы в отношении религиозных чувств. В пункте 3 устанавливалось занятие Мерва русским отрядом. Пункт 4 наряду с назначением в Мерв русского офицера предусматривал «для общего управления народом» и право ханов заведовать «каждым из четырех племен Мерва». За это им назначалось «приличное содержание». Пункт 5 провозглашал сохранение суда «по вере и обычаям народным», но под общим руководством начальника Мервского округа. Пункты 6 и 7 определяли ответственность за измену, разбой, грабежи и другие уголовные преступления против русских и казенного имущества, запрещали аламанство, торговлю невольниками. Пункт 8 провозглашал равенство туркмен в правах с остальными русскими подданными. В пункте 9 на туркмен налагалась обязанность очистить все колодцы на караванных путях и обеспечить безопасное следование караванов в Хиву и Бухару «как по этим дорогам, так и в Персии и Афганистан до границ Мерва». Последний, 10 пункт гласил, что количество стражников (фераджиев), какое жители Мерва должны выделить для службы при начальнике и ханах, будет установлено впоследствии.

При переговорах с мервскими посланниками наиболее существенным для туркмен оказался вопрос о сохранении их внутреннего политического устройства, т. е. автономии Мерва. Этим требованиям казалось бы отвечало сохранение в руках ханов права «заведования» четырьмя родами Мерва установление судопроизводства «по вере и обычаям народным», т. е. по адату и шариату. Но реализация этой привилегии мервских туркмен в сочетании с другими условиями вступала в противоречие. Так, должность ханов из выборной превратилась в назначаемую с оговоркой: «Порядок замены настоящих ханов определится впоследствии. Но Никто не будет назначен вновь ханом иначе, как по представлению начальника области».

Таким образом, начальнику Мервского округа, фактически передавалась вся власть над Мервом. Даже обещание судить «по вере и обычаям народным» фактически также не могло быть полностью выполненным, поскольку ряд уголовных дел подлежал юрисдикции имперских судов. На это прямо указывал пункт 6: «Виновные в измене, разбое, грабеже и других уголовных преступлениях против русских и казенного имущества судятся и наказываются по русским законам».

Пункт 7 «Условий», посвященный запрету аламанства и работорговли, излагался уклончиво и кратко: «Захват в плен кого бы то ни было и продажа людей на будущее время строго запрещается». Видимо, в данном вопросе правительство шло на смягчение «условий», понимая невозможность его жестко контролировать. Осложнял ситуацию и пункт 9, посвященный безопасности следования караванов «в Персии и Афганистан до границ Мерва». В опубликованном виде это условие возлагало на мервцев обязанность обеспечить безопасность пути караванов в Персию и Афганистан, что выполнить было невозможным. Вероятнее всего, формулировка пункта 9 была намеренно неясной, поскольку в момент составления «условий», согласно позиции акад. М. Н. Тихомирова, было невозможным определить, какие территории, примыкающие к Мервскому оазису, отойдут к России, а какие останутся во владении Ирана и Афганистана[149].