Читаем Закаспийский край в составе Российской империи (историко-правовое исследование) полностью

Заботами русских властей для устранения трудностей, с учетом бытовых и хозяйственных связей туркмен, а также чтобы не препятствовать передвижению кочевников, вскоре были созданы переходные пункты в Яглы-Олуме, Койне-Касыре, Кызыл-Имаме, Чатлы, Сангудаге, Гоудане, Каахке, Фирюзе, Хивеабаде и другие.[162]

С 1881 г. началась новая история туркмен. Россия признала неоспоримым право проживания туркмен в оазисах Прикаракумья, их доминирование на большей части Туркменистана без риска быть втянутыми в войны за эту территорию с Ираном, Бухарой и Хивой. Несмотря на то, что административно-политическое деление туркмен между Закаспием, Хивой и Бухарой было сохранено, границы Закаспия с туркменскими районами Хивы, Бухары и Северо-Восточного Ирана были условными. Россия смогла распространить свое влияние также на соседние земли, в том числе на Астрабадскую провинцию Ирана. Здесь в начале XX в. проживало около 100 тыс. туркмен, на 150 тыс. туркмен, живущих в Хивинском ханстве, на 200 тыс. туркмен, подвластных эмиру Бухары[163]. Общее число жителей в Закаспийской области по подсчетам 1885 г. несколько превышало 200 тыс. человек[164].

Несмотря на то, что контроль России над хивинским ханом, считавшим себя с согласия русских «уездным начальником», был особенно сильным[165], часть туркмен хивинского ханства приняла российское подданство, вероятно, не позднее 1885 г. Об этом сообщается в письме представителей эрсаринского племени, живших во владениях Бухарского эмира, с просьбой о российском подданстве[166]. Об этом же свидетельствует и тот факт, что в некоторых городах Закаспийской области (Асхабаде, Красноводске, Мерве) служили хивинские старейшины, назначенные туркестанским генерал-губернатором. Ими составлялись списки туркмен – хивинских подданных, постоянно или временно проживавших в подведомственных им селениях, которым выдавались паспорта[167].

Просьба же туркмен-эрсари о получении русского подданства[168] была отклонена по ряду причин. Во-первых, эрсари, как и все жители Бухарского эмирата, хотя и управлялись эмиром Бухары, но находились под властью России. Во-вторых, у русской власти не было оснований покровительствовать эрсари, поскольку значительная часть этого племени имела привилегии, в сравнении с узбеками. Она находилась на службе у эмира, поддерживала порядок в Керкинском и Чарджуйском бекствах эмирата, освобождалась от некоторых налогов[169].

В 1895 г. в состав Империи вошел Памир, ознаменовав завершение российских завоеваний в Средней Азии. С тех пор Азиатские границы России остались неизменном виде вплоть до 1917 г.

Глава 2

Становление и развитие административно-правового статуса Закаспийского края

В энциклопедическом словаре Брокгауза и Эфрона история возникновения и образования Закаспийской области названа историей развития господства России на восточном берегу Каспийского моря и окончательного водворения русских в Средней Азии[170]. Начиная с 1834 г. – года основания Ново-Александровского укрепления в урочище Кизыл-Таш, в районе залива Кайдак на восточном берегу Каспийского моря по приказанию оренбургского военного губернатора генерала В. А. Перовского вплоть до революционных событий 1917 г., последовательное овладение Российской империей Закаспийским краем продлилось 83 года. За это время закаспийские земли по очереди входили в состав трех генерал-губернаторств (Оренбургского, Кавказского, Туркестанского) и один раз пользовались административной самостоятельностью. Данное обстоятельство позволило нам выделить соответственно четыре периода развития административно-правового статуса этого края: 1) «оренбургский» (1834 – февраль 1870 гг.); 2) «кавказский» (февраль 1870 – февраль 1890 гг.); 3) период «самостоятельности» (февраль 1890 – июль 1899 гг.); 4) «туркестанский» (июль 1899 – октябрь 1917 гг.)[171]. Данная периодизация помогает вычленить все ценное, позитивное, что имело место в прошлом и может с успехом быть использовано в наше время.

2.1. Оренбургский период Закаспийских владений Российской империи

Одним из важнейших событий «оренбургского периода» развития Закаспийского края (1834–1870 гг.) стал перенос в 1846 г. военным губернатором В. А. Обручевым Ново-Александровского укрепления из-за неудобства его расположения на полуостров Мангышлак к Тюб-Караганскому заливу, наиболее защищенному от всех ветров. В июне новое укрепление было названо Новопетровское, снабжено общим для всех российских крепостей флагом[172], а в последствии переименовано в Форт-Александровский. Переименование было вызвано необходимостью внесения более ясного отличия от укрепленного пункта Петровское (будущая Махачкала), находившегося на западном берегу Каспийского моря[173].

Перейти на страницу:

Похожие книги

На торный путь
На торный путь

По Прутскому миру Россия потеряла свои завоевания на юге, и царь Пётр, после победы над Швецией, начал готовить новую войну с турками, но не успел. При его преемниках всё пошло прахом, дело дошло до того, что знать в лице восьми «верховников» надумала, ограничив власть царя «кондициями», править самостоятельно. Государыня Анна Иоанновна, опираясь на поддержку гвардии, разорвала «кондиции», став самодержавной императрицей, и решила идти путём, указанным Петром Великим. А в Европе неспокойно: идёт борьба за польский престол, шведы ведут тайную переписку с турецким султаном, чьи войска постоянно угрожают русским землям, да и союзники у России весьма ненадёжные…Новый роман признанного мастера исторической и остросюжетной прозы.

Николай Николаевич Дмитриев

Исторические приключения / Историческая литература / Документальное
Война патриотизмов: Пропаганда и массовые настроения в России периода крушения империи
Война патриотизмов: Пропаганда и массовые настроения в России периода крушения империи

Что такое патриотизм: эмоция или идеология? Если это чувство, то что составляет его основу: любовь или ненависть, гордость или стыд? Если идеология, то какова она – консервативная или революционная; на поддержку кого или чего она ориентирована: власти, нации, класса, государства или общества? В своей книге Владислав Аксенов на обширном материале XIX – начала XX века анализирует идейные дискуссии и эмоциональные регистры разных социальных групп, развязавших «войну патриотизмов» в попытках присвоить себе Отечество. В этой войне агрессивная патриотическая пропаганда конструировала образы внешних и внутренних врагов и подчиняла политику эмоциям, в результате чего такие абстрактные категории, как «национальная честь и достоинство», становились факторами международных отношений и толкали страны к мировой войне. Автор показывает всю противоречивость этого исторического феномена, цикличность патриотических дебатов и кризисы, к которым они приводят. Владислав Аксенов – доктор исторических наук, старший научный сотрудник Института российской истории РАН, автор множества работ по истории России рубежа XIX–XX веков.

Владислав Б. Аксенов , Владислав Бэнович Аксенов

История / Историческая литература / Документальное