Закат Америки. Впереди Средневековье.

Идеологи любого окраса — люди неуверенные и пугливые. Поэтому они склонны создавать схемы, обещающие готовые ответы для любых ситуаций. Люди такого рода есть в любом обществе, но они обретают серьёзную силу только тогда, когда держат в руках ключ от общественной казны, имея возможность не учитывать принципы субсидиарности и финансовой прозрачности. В случае Канады этот дефект фактически вписан прямо в конституцию страны. Но — в разных формах и в разной степени — подобное происходит повсюду.

Конституция Канады в форме Акта о Британской Северной Америке была принята британским парламентом в 1867 году. В то время подавляющая часть немногочисленного населения жила в сельских хуторах. Его поддерживали добыча пушнины, рыбная ловля, лес, скудное полеводство и скотоводство. Кроме Монреаля и Квебек-Сити, попавших в руки англичан в результате войны, и маленького Торонто, городов не было. Сколько-нибудь существенные поселения в то время — или пушные фактории, или военные форты, или торговые городки, прямо привязанные к сельской экономике. Конституция не видела в этих экономически слабых поселениях институты управления. Она определила их, вместе с гостиницами и тавернами, как подчинённые «районы», которым было доверено собирать только один налог: с недвижимости. Наверное, это было вполне разумно в то время, когда такие поселения были способны содержать незамощенные улицы, бороться с пожарами (обычно силами волонтёрских команд), как-то обустраивать колодцы и сточные канавы, наконец, содержать тюрьмы для местных пьяниц и бузотёров.

Теперь половина населения Канады живёт в пяти крупнейших городах; ещё 30 процентов — в поселениях свыше десяти тысяч жителей, в основном расположенных в пригородах крупнейших городов. Внегородская часть экономики Канады, включая лесоразработки, добычу полезных ископаемых и рыболовство, создаёт порядка 3 процентов ВВП. Вся остальная экономика зависит от туризма, шоу-бизнеса, искусства, технических разработок и исследований, издательского дела, промышленности, оптовой и розничной торговли, здравоохранения, образования и других услуг, поддерживаемых из бюджета. Канадские муниципалитеты — это уже не жалкие деревни. Их опыт и творческие возможности несопоставимо выше, чем у федеральных и провинциальных агентств или законодательных собраний. Горожане обладают всеми необходимыми способностями, чтобы выявлять, диагностировать и решать местные проблемы. Даже небольшие муниципалитеты достаточно компетентны, чтобы понимать, где можно получить необходимую квалифицированную помощь. Тем не менее абсолютный анахронизм отношений провинций с «районами» никуда не исчез. Когда в 1982 году Конституцию «национализировали», объявив канадским, а не британским документом, в неё были добавлены основные права человека. Но ничего не было сделано, чтобы изменить отношения между муниципалитетами и провинциями.

Муниципалитеты не стоят на месте. В каждый момент времени у каждого из них обостряются свои проблемы. И у каждого могут быть свои возможности для их творческого решения. Эти возможности представляют несомненную ценность, но централизованное планирование, осуществляемое что левыми, что консерваторами, очень мало опирается на знание и творчество городов. Оно душит инновации и лишено эффективности уже потому, что замыкается само на себя. Оно обходится без обратной связи, несущей в себе тонкое, многообразное знание.

С середины 1950-х до начала 1990-х годов Торонто в целом недурно справлялся со своими делами, увеличивая налогооблагаемую базу, наращивая многообразие продукции и услуг за счёт нескольких волн импортозамещающей активности. Однако под оболочкой процветания и уверенности многое шло скверно. Адаптация города к новым все более серьёзным нуждам легла на доходы от налога на недвижимость тяжким бременем, объём которого в 1867 году никто не мог предвидеть. Сюда следует отнести, к примеру, затраты на инспектирование ресторанных кухонь, консервных фабрик и прочей пищевой индустрии; врачебные инспекции в домах престарелых; расходы на социальную помощь; на пляжных спасателей и инструкторов для школьных плавательных бассейнов; архивистов; затраты на программы в парках; на жалованье садовников, предотвращающих болезни деревьев в парках и на улицах, зоологов, которые следят за тем, чтобы предотвратить эпизоотии в природном комплексе; на эксперименты с переработкой отходов; на борьбу с ненавистью и отсутствием толерантности на этнической почве… — все элементы сложной ткани современного города.