Закат и падение Римской империи

В предшествующем изложении исторических фактов много раз проглядывало и бросалось в глаза отвращение греков к латинам. Оно первоначально возникло из ненависти к рабству, усилилось после времен Константина от той гордости, которая внушается стремлением к равенству или к владычеству и наконец было доведено до крайности предпочтением, которое было отдано мятежными подданными союзу с Франками. Греки во все века гордились превосходством своей светской и религиозной учености; они прежде всех были озарены светом христианства; они постановили декреты семи вселенских соборов; им одним был знаком язык Священного Писания и философии, и погруженные в царствовавший на западе мрак варвары не должны были осмеливаться вступать в рассуждения о высоких и таинственных вопросах богословской науки. Эти варвары со своей стороны презирали восточных жителей за нетвердость их убеждений, за мелочность их споров и за их легкомыслие, считали их виновниками всех ересей и радовались своему собственному простодушию, которое довольствовалось тем, что не отступало от традиций апостольской церкви. Однако в седьмом столетии соборы испанские, а впоследствии и соборы французские стали исправлять или извращать никейский символ веры в том, что касается таинственного вопроса о свойствах третьего лица св. Троицы. Происходившие на востоке продолжительные споры привели к точному определению натуры и происхождения Христа, а человеческий ум находил слабое подобие установленного догмата в понятных для каждого отношениях отца к сыну. Понятие о рождении было менее подходящим для Святого Духа, который, в замене божественного дара или атрибута, считался католиками за субстанцию, за личность и за Бога; он не был рожден, а по православному выражению исходил от Отца. Исходил ли он от одного Отца, быть может через посредство Сына? или же он исходил от Отца и Сына? Первое из этих мнений было принято греками, а второе латинами, и присовокупление к никейскому символу веры слова filioque воспламенило вражду между церквами восточными и галльскими. В начале этого спора римские первосвященники делали вид, будто желают держаться нейтралитета и не выходить за пределы умеренности: они осуждали нововведение, но разделяли мнение своих заальпийских единоверцев; они, по-видимому, желали набросить на эти бесплодные исследования покров молчания и христианской любви, а в переписке Карла Великого с Львом Третьим папа выражается с свободомыслием государственного человека, между тем как монарх нисходит до страстей и предрассудков духовного звания. Но римское православие уступило требованиям своей светской политики и слово filioque, которое желал вычеркнуть Лев, было вставлено в символ веры и произносилось в Ватикане при совершении литургии. Догматы, установленные Никейским собором и Афанасием, считаются теми догматами православной веры, без которых никто не может спастись, и как папистам, так и протестантам приходится теперь выносить анафемы греков и со своей стороны предавать греков проклятию за то, что они отвергают исхождение Святого Духа от Сына точно так же, как и от Отца. Такие догматы не допускают уступок, которые могли бы привести к соглашению; но правила церковного благочиния могут подвергаться изменениям в отдаленных и независимых церквах и даже здравый смысл богословов может допустить, что различия этого рода неизбежны и безвредны. Под влиянием политических соображений или суеверия Рим наложил на своих священников и дьяконов тяжелую обязанность безбрачия; у греков эта обязанность ограничивается епископами; это лишение вознаграждается высоким духовным званием или же не считается обременительным в преклонных летах, а члены приходского духовенства пользуются сожительством с своими женами, с которыми вступают в брак до своего посвящения в духовный сан. Вопрос об опресноках был в одиннадцатом столетии предметом горячих споров и как на востоке, так и на западе полагали, что сущность Евхаристии зависит от того, приготовлен ли хлеб на дрожжах или без дрожжей. Уместно ли перечислять в серьезном историческом сочинении яростные нападки, которым подвергались латины, державшиеся в течение некоторого времени в оборонительном положении? Они не воздерживались, - как это предписано апостольским постановлением, - от употребления в пищу животных, которые были задушены или зарезаны; они еженедельно постились по субботам, согласно с иудейским обычаем; на первой неделе Великого поста они ели молоко и сыр; их хилым монахам дозволялось есть мясо; сало животных дозволялось употреблять в замене растительного масла; употребление священного елея при крещении предоставлялось только епископскому званию; как сами епископы, так и их прислужники украшали себя кольцами; их священники брили лицо и крестили посредством однократного погружения в воду. Таковы были преступления, которые расшевелили религиозное рвение константинопольских патриархов и в которых оправдывались латинские богословы с не менее горячим рвением.