Читаем Закат и падение Римской империи полностью

Однако и репутация греков и их язык, по-видимому, должны были внушать им презрение к невежеству латинов и должны были скрывать от их глаз незначительные успехи латинов на пути к просвещению. В том, что касается любви к искусствам, различие между двумя нациями было еще более очевидно и существенно; греки не утратили уважения к произведениям своих предков, подражать которым они не были в состоянии, и мы готовы разделить скорбь и негодование византийского историка, когда он описывает разрушение константинопольских статуй. Мы уже ранее видели, как тщеславие и деспотизм основателя Константинополя украшали новую столицу; среди развалин язычества уцелели от секиры и суеверия изображения некоторых богов и героев; остатки от более цветущей эпохи украшали форум и ипподром; Никита описал некоторые из них цветистым и приторным слогом, а из его рассказов я извлеку несколько интересных подробностей. 1. Изображения тех возниц, которые одерживали победы, управляя колесницами, отливались из бронзы или на собственный счет этих победителей, или на общественные суммы и ставились в ипподроме; они стояли во весь рост на колеснице и точно будто катились по ристалищу; зрители могли восхищаться их позой и судить о сходстве, а самые лучшие из этих статуй, быть может, были перевезены из олимпийского ристалища. 2. Сфинкс, гиппопотам и крокодил были, вероятно, сделаны в Египте и принадлежали к добыче, вывезенной из этой старинной римской провинции. 3. Волчица, которая кормит своим молоком Ромула и Рема, должна была одинаково нравиться и старым и новым римлянам; но она едва ли могла часто служить сюжетом для ваятелей до времен упадка греческой скульптуры. 4. Орел, который держит в своих когтях и раздирает змея, был домашним византийским памятником, который греки приписывали не какому-нибудь артисту из простых смертных, а волшебному творчеству философа Аполлония, будто бы избавившего этим талисманом город от ядовитых пресмыкающихся. 5. Осел и его погонщик были поставлены Августом в его никопольской колонии в воспоминание о том, что ему была словесно предсказана победа при Акциуме. 6. Конная статуя изображала, по мнению простого народа, еврейского завоевателя Иосифа, который протянул вперед свою руку для того, чтоб остановить течение закатывавшегося солнца. Более классическая традиция признавала в этой статуе изображения Беллерофона и Пегаса, а поза коня была такая вольная, что его, как будто, желали изобразить не скачущим по земле, а летящим по воздушному пространству. 7. У высокого четырехугольного обелиска все стороны были украшены выпуклыми фигурами, изображавшими различные сцены сельской жизни - поющих птиц, поселян, работающих или играющих на свирели, блеющих овец, прыгающих ягнят, море, рыб и рыбную ловлю, маленьких голых купидонов, смеющихся, играющих и кидающих друг в друга яблоками, и на самой вершине женскую фигуру, которая вертелась при малейшем ветре и потому была названа спутницей ветра. 8. Фригийский пастух подавал Венере награду за красоту - яблоко раздора. 9. Никита описал с восторгом и с любовью бесподобную статую Елены - прекрасную форму ее ног, ее белоснежные руки, розовые уста, очаровательную улыбку, томные глаза, дугообразные брови, соразмерность всех частей ее тела, легкость складок в ее одежде и ее развевающиеся волосы, как будто всклокоченные ветром; это - такая красота, которая могла бы возбудить в сердцах варварских разрушителей чувства сострадания и угрызения совести. 10. Мужественная или, скорей, божественная фигура Геркулеса, реставрированная мастерской рукой Лисиппа, была так громадна, что ее большой палец был в толщину, а ее нога в рост обыкновенного человека; у него была высокая грудь, широкие плечи, сильные и мускулистые ноги, кудрявые волосы и повелительный вид. Не имея при себе ни лука, ни колчана, ни палицы, он сидел на ивовой скамье с небрежно накинутой на плечи львиной шкурой; его правая нога и правая рука были вытянуты во всю длину; его левое колено было согнуто и поддерживало его локоть; его левая рука поддерживала его наклоненную голову, и он казался недовольным и задумчивым. 11. Колоссальная статуя Юноны когда-то украшала храм, который был выстроен в честь ее на Самосе; четыре пары волов с трудом довезли до дворца ее громадную голову. 12. Другая колоссальная статуя Паллады или Минервы, имевшая в вышину тридцать футов, превосходно изображала атрибуты и характер этой воинственной девы. Прежде чем обвинять латинов, следует заметить, что после первой осады эту Палладу уничтожили сами греки из страха или из суеверия. Беспощадная алчность крестоносцев разбила в куски или превратила в слитки все остальные перечисленные мной статуи; потраченные на эти произведения расходы и труд были мгновенно уничтожены; гениальное вдохновение исчезло как дым, а оставшийся презренный металл был превращен в чеканную монету для уплаты жалованья войскам. Бронзовые памятники не принадлежат к числу самых прочных; от мраморных изваяний Фидия и Праксителя латины отворачивались с тупоумным презрением; эти ни на что не годные каменные глыбы могли пострадать только от какой-нибудь несчастной случайности и потому оставались нетронутыми на своих пьедесталах. Самые просвещенные из иноземцев не разделяли низких и сластолюбивых влечений своих соотечественников и пользовались правами победителей более благочестивым образом, отыскивая и забирая мощи святых. Этот переворот рассыпал по европейским церквам громадное количество мертвых голов и костей, крестов и икон, и до такой степени усилил склонность к пилигримствам и к благочестивым приношениям, что эти предметы сделались едва ли не самой прибыльной частью привезенной с востока добычи. До нас не дошли многие из произведений древних писателей, еще существовавшие в двенадцатом столетии, но пилигримы не заботились о сохранении и о перевозке в Европу книг, написанных на незнакомом языке; бумага и пергамент так непрочны, что написанное на них может быть сохранено только посредством многочисленных копий; почти вся литературная деятельность греков сосредоточивалась в столице и мы, не будучи в состоянии перечислить понесенных нами утрат, ограничимся тем, что пожалеем о библиотеках, уничтоженных троекратным пожаром Константинополя.

Перейти на страницу:

Все книги серии Закат и падение Римской империи

Закат и падение Римской империи
Закат и падение Римской империи

«История, в сущности, немногим отличается от списка преступлений, безрассудств и бедствий человеческого рода», — констатирует британский историк Эдуард Гиббон (1737–1794) в главном труде своей жизни — масштабном сочинении об упадке и разрушении великой Римской империи. В этой новаторской и вместе с тем провокационной для своего времени книге автор прослеживает процессы, происходившие в римском государстве и обществе от расцвета Империи до падения Константинополя в 1453 году, ознаменовавшего ее конец. Несмотря на долгую и ожесточенную полемику по поводу «антирелигиозных» взглядов Гиббона на зарождение и распространение христианства, его труд до сих пор входит в корпус классических сочинений для изучения этого периода в западных вузах.На русском языке текст воспроизводится с незначительными сокращениями.

Эдвард Гиббон

История

Похожие книги

1937. Трагедия Красной Армии
1937. Трагедия Красной Армии

После «разоблачения культа личности» одной из главных причин катастрофы 1941 года принято считать массовые репрессии против командного состава РККА, «обескровившие Красную Армию накануне войны». Однако в последние годы этот тезис все чаще подвергается сомнению – по мнению историков-сталинистов, «очищение» от врагов народа и заговорщиков пошло стране только на пользу: без этой жестокой, но необходимой меры у Красной Армии якобы не было шансов одолеть прежде непобедимый Вермахт.Есть ли в этих суждениях хотя бы доля истины? Что именно произошло с РККА в 1937–1938 гг.? Что спровоцировало вакханалию арестов и расстрелов? Подтверждается ли гипотеза о «военном заговоре»? Каковы были подлинные масштабы репрессий? И главное – насколько велик ущерб, нанесенный ими боеспособности Красной Армии накануне войны?В данной книге есть ответы на все эти вопросы. Этот фундаментальный труд ввел в научный оборот огромный массив рассекреченных документов из военных и чекистских архивов и впервые дал всесторонний исчерпывающий анализ сталинской «чистки» РККА. Это – первая в мире энциклопедия, посвященная трагедии Красной Армии в 1937–1938 гг. Особой заслугой автора стала публикация «Мартиролога», содержащего сведения о более чем 2000 репрессированных командирах – от маршала до лейтенанта.

Олег Федотович Сувениров , Олег Ф. Сувениров

Документальная литература / Военная история / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное
Маршал Советского Союза
Маршал Советского Союза

Проклятый 1993 год. Старый Маршал Советского Союза умирает в опале и в отчаянии от собственного бессилия – дело всей его жизни предано и растоптано врагами народа, его Отечество разграблено и фактически оккупировано новыми власовцами, иуды сидят в Кремле… Но в награду за службу Родине судьба дарит ветерану еще один шанс, возродив его в Сталинском СССР. Вот только воскресает он в теле маршала Тухачевского!Сможет ли убежденный сталинист придушить душонку изменника, полностью завладев общим сознанием? Как ему преодолеть презрение Сталина к «красному бонапарту» и завоевать доверие Вождя? Удастся ли раскрыть троцкистский заговор и раньше срока завершить перевооружение Красной Армии? Готов ли он отправиться на Испанскую войну простым комполка, чтобы в полевых условиях испытать новую военную технику и стратегию глубокой операции («красного блицкрига»)? По силам ли одному человеку изменить ход истории, дабы маршал Тухачевский не сдох как собака в расстрельном подвале, а стал ближайшим соратником Сталина и Маршалом Победы?

Дмитрий Тимофеевич Язов , Михаил Алексеевич Ланцов

Фантастика / История / Альтернативная история / Попаданцы