Закат и падение Римской Империи

Наконец, отложив мало-помалу в сторону все другие пла­ны и остановившись окончательно на Истории упадка импе­рии, он занялся чтением и исследованиями, которые откры­ли перед ним более широкий горизонт и незаметно расшири­ли в его глазах первоначально задуманный план. Хлопоты по случаю смерти его отца, приключившейся именно в этот промежуток времени, расстройство, в котором покойный ос­тавил дела, занятия в качестве члена парламента, в который он вступил в ту пору, наконец, развлечения лондонской жизни не помешали ему непрерывно продолжать работу, но замедлили ее ход, так что лишь в 1766 г. вышла в свет первая часть (in - 4° или две части in - 8^), которая была плодом этой работы. Успех ее был громадный; два или три издания быст­ро разошлись и упрочили славу автора прежде, нежели кри­тика начала возвышать свой голос. Она наконец возвысила его, и вся религиозная партия, которая была очень многочис­ленна и очень уважаема в Англии, восстала против двух по­следних глав этой части (пятнадцатой и шестнадцатой), в которых излагается история утверждения христианства. Протесты были горячи и многочисленны; Гиббон не ожидал их и, как он сам признается, сначала был ими испуган. "Если бы я знал, - говорит он в своих "Мемуарах", - что большинст­во английских читателей питает такую нежную привязан­ность к названию и сени христианства, если бы я мог предви­деть, что люди набожные, робкие или осторожные будут иск­ренно или притворно считать себя глубоко оскорбленными в своих убеждениях, я, может быть, смягчил бы эти две нена­вистные им главы, которые создадут мне много врагов, но до­ставят мало друзей". Это удивление, как кажется, свиде­тельствует о том, что он до такой степени увлекся своими собственными идеями, что совершенно упускал из виду идеи других; но хотя такое увлечение несомненно служит доказа­тельством его искренности, оно вместе с тем возбуждает по­дозрение, что в своих суждениях он мог легко впадать в предубеждения и неточности. Повсюду, где господствует предубеждение, добросовестность не может внушать полного к себе доверия: даже не желая обманывать других, писатель начинает с того, что обманывает самого себя; чтобы доказать то, что он считает за истину, он впадает в неточности, кото­рых сам не осознает или которые кажутся ему незначитель­ными, а его страсти заглушают его сомнения, преувеличивая в его глазах пользу победы. Таким, без сомнения, путем и Гиббон дошел до того, что видел в истории христианства только то, что подкрепляло мнение, которое он составил себе прежде тщательного изучения фактов. Неточность некото­рых цитат, происходившая или от того, что он их намеренно урезывал, или от того, что он не потрудился прочесть их до конца, доставила его противникам основательные мотивы для нападений, так как дала им повод усомниться в его добросовестности. Все духовенство восстало против него; кто нападал на него, тот получал отличия и милости, и он сам иронически хвастался тем, что доставил Дэвису королев­скую пенсию, а доктору Аптгорпу - архиепископское содер­жание (аn archiepiscopal living). Можно полагать, что удо­вольствие, которое он доставлял себе подобными насмешка­ми над противниками, отличавшимися не столько основательностью, сколько ожесточением своих нападок, служило для него вознаграждением за причиненные ему неприятно­сти, а может быть, также мешало ему сознаться в тех за­блуждениях, в которых он действительно был виновен.