Закат и падение Римской Империи. Том 6

В победоносные времена римской республики сенат сосредоточивал усилия своих консулов и легионов на одной войне и старался совершенно раздавить первого врага, прежде чем вступать в борьбу со вторым. Такими трусливыми политическими принципами арабские халифы пренебрегали из великодушия или из энтузиазма. Они нападали с одинаковой энергией и с одинаковым успехом и на преемников Августа, и на преемников Артаксеркса, и две соперничавшие между собою монархии одновременно сделались жертвами врага, которого они так давно привыкли презирать. В десять лет Омарова управления сарацины подчинили его власти тридцать шесть тысяч городов, или замков, разрушили четыре тысячи церквей, или храмов, принадлежавших неверным, и соорудили тысячу четыреста мечетей для исповедывания религии Мухаммеда. Через сто лет после бегства пророка из Мекки завоевания и владычество его преемников простирались от Индии до Атлантического океана, охватывая различные и отдаленные провинции, которые можно подвести под общие названия I) Персии, II) Сирии, III) Египта, IV) Африки и V) Испании. Я буду придерживаться этого разделения при описании стольких достопамятных событий; об отдаленных и менее интересных завоеваниях на Востоке я буду говорить лишь мимоходом, а более подробно буду говорить о тех странах, которые входили в состав Римской империи. Впрочем, чтоб извинить недостатки моего труда, я должен предъявить основательную жалобу на неясность и неудовлетворительность тех писателей, которые были моими руководителями. Греки, которые так многоречивы, когда заняты полемикой, не давали себе труда прославлять триумфы своих врагов. По прошествии ста лет невежества первые летописи мусульман были составлены большей частью по преданиям . Между многочисленными произведениями арабской и персидской литературы наши переводчики выбирали неудовлетворительные очерки, написанные в более поздние времена. Азиаты никогда не были знакомы ни с умением писать историю, ни с тем, что составляет отличительное достоинство исторических произведений; они не имеют понятия о законах критики, а принадлежащие к тому же периоду времени наши монашеские хроники можно сравнить с их самыми популярными произведениями, которые никогда не оживляются ни духом философии, ни духом свободы. Восточная библиотека одного француза могла бы просветить самого ученого из восточных муфтиев, и арабы, быть может, не найдут ни у одного из своих историков такого ясного и подробного описания их собственных подвигов, какое будет изложено на следующих страницах.

I. В первый год царствования первого халифа его наместник Халид, прозванный Мечом Божиим и бичом неверных, дошел до берегов Евфрата и завладел городами Анбаром и Хирой. Одно племя оседлых арабов поселилось на окраинах пустыни, к западу от развалин Вавилона, и город Хира сделался резиденцией целого ряда королей, принявших христианскую веру и царствовавших в течение с лишком шестисот лет под сенью персидского трона. Последний из Мунзиров был разбит Халидом и лишился жизни; его сын был отправлен пленником в Медину; его аристократия преклонилась перед преемником пророка; народ соблазнился примером и успехами своих соотечественников, и первым плодом внешнего завоевания была принятая халифом уплата ежегодной дани в семьдесят тысяч золотых монет. И сами халифы, и даже их историки были поражены этими признаками ожидавшего их в будущем величия. “В том же году, - говорит Эль-мацин, - Халид выдержал несколько славных сражений; он истребил огромное число неверных и победоносным мусульманам досталась неисчислимая добыча”. Но непобедимый Халид скоро был оттуда вызван для ведения войны с Сирией; вторжение в персидские владения было возложено на менее деятельных или менее осмотрительных вождей; сарацины были с потерями отражены при переправе через Евфрат, и хотя они наказали магов, осмелившихся их преследовать, их уцелевшие воины ограничились тем, что бродили по вавилонской степи.