Закат и падение Римской Империи. Том 7

Я не имел намерения излагать историю раскола; но Рим, судьба которого служит сюжетом для этих последних глав, был глубоко заинтересован спорами о преемстве его монархов. Первые советы примириться и восстановить единство христианской церкви исходили от Парижского университета, от того сорбоннского факультета, ученые члены которого считались, по меньшей мере в галликанской церкви, самыми лучшими знатоками богословской науки. Они благоразумно устранили всякие щекотливые расследования о причинах распри и об основательности доводов той и другой стороны и для исцеления недуга предложили, чтоб оба претендента — римский и авиньонский — одновременно сложили с себя свой духовный сан, предварительно уполномочив кардиналов противной партии на участие в выборах, и чтоб все народы отказались от повиновения, если бы какой-нибудь из двух соперников предпочел общей пользе свои личные интересы. Всякий раз как папский престол оказывался вакантным, эти врачи церкви старались предотвратить вредные последствия торопливых выборов; но политика конклава и честолюбие его членов не внимали ни голосу рассудка, ни просьбам, и что бы ни обещал тот, кого выбирали в папы, он не считал себя связанным клятвой, которую дал в бытность кардиналом. Миролюбивые намерения университета устранялись в течение пятнадцати лет коварством соперничавших первосвященников, совестью или страстями их приверженцев и непрочным влиянием французских политических партий, которые руководили действиями безумного Карла Шестого. Наконец было принято энергичное решение: торжественное посольство, состоявшее из номинального Александрийского Патриарха, двух архиепископов, пяти епископов, трех рыцарей и двадцати ученых, было отправлено к дворам авиньонскому и римскому от имени церкви и короля с требованием отречения двух претендентов — Петра де Луна, называвшего себя Бенедиктом Тринадцатым, и Анжело Коррарио, принявшего имя Григория Двенадцатого. Желая выразить свое уважение к древнему величию Рима и вместе с тем обеспечить успех своего предприятия, послы пригласили городских должностных лиц на совещание и обрадовали их положительным заявлением, что христианнейший король не имеет намерения куда-либо переносить папский престол из Ватикана, который, по его мнению, есть настоящая и самая приличная резиденция для преемников св. Петра. Один красноречивый римлянин выразил от имени сената и народа желание содействовать объединению церкви, пожалел о мирских и духовных бедствиях, порождаемых продолжительным расколом, и просил у Франции защиты от военных сил неапольского короля. Ответы Бенедикта и Григория были одинаково назидательны и одинаково неискренни, а уклоняясь от предъявленного им требования отречься от престола, оба соперника руководствовались одинаковыми чувствами. Они сознавали необходимость предварительного личного свидания, но никак не могли сойтись в том, что касалось времени, места и внешней обстановки этого свидания. “Если один из них делает шаг вперед (говорил один из служителей Григория), то другой делает шаг назад; один из них точно будто принадлежит к разряду тех животных, которые боятся выходить на сушу, а другой точно будто принадлежит к разряду тех тварей, которые боятся воды. Таким-то образом эти престарелые первосвященники жертвовали спокойствием и вечным спасением христиан, чтоб немного продлить свое владычество”.