Закат и Рассвет (СИ)

— Вы преувеличиваете… — Пытался усмирить жителей трактирщик, однако словам его не суждено было уладить накалившуюся ситуацию.

Энвия так долго голодала, что не могла заставить себя прекратить закидывать в рот ложку за ложкой, что только больше раздражало селян. Малгус повернулся к ним и попытался поговорить, добродушно улыбаясь:

— Я понимаю вашу ненависть и страх. Прошу нас простить за незваный визит, мы голодаем уже вторую неделю. Как только мы поедим, мы тут же покинем трактир и никогда больше вас не побеспокоим.

Один из селян, невысокий обрюзглый мужичок с проплешиной на темечке, воняющий потом и навозом свиней, пренебрежительно улыбнулся и, резко отняв у Энвии тарелку, пролив часть на пол, плюнул в неё. Двое его собутыльников одобрительно заржали. Он вернул тарелку Энвии и надменно сказал:

— Смотри не подавись, мерзкая сука!

По её щекам покатились слёзы. Малгус многое прощал людям, но слёзы своей сестры — никогда. Он убивал каждого, кто заставлял её плакать. Кроме, разве что, Корвуса. Его рука уже легла на рукоять кинжала, покоящегося на поясе, но в последний момент парень заметил двоих солдат, сидящих за столом и внимательно следящих за происходящим. Они чуть напряглись, увидев это движение Малгуса к поясу, сами взялись за мечи.

Пересиливая гнев, парень медленно убрал руку от оружия, сжимая вторую в кулак. Трактирщик с грустью наблюдал за картиной, не в силах хоть как-то повлиять на происходящее безобразие. Тихо всхлипывая, Энвия нехотя взялась за ложку. Голод был слишком силён, он перебарывал все оставшиеся человеческие пороги. Она уже готова была продолжить мерзкую трапезу, но рука старшего брата остановила её. С улыбкой он вытер слёзы с её щёк и протянул свою миску.

— А ты? — Спросила она.

— Я потерплю. Ешь. — Ласково ответил он и девочка принялась за суп.

Когда они уходили, вслед, как впрочем всегда, полетели оскорбления разной степени паршивости и гнусавости. Их снова встретил вечерний ливень.

— Куда теперь? — Спросила Энвия.

— Что-нибудь найдём.

Они едва собрались уходить, как их окликнул маленький мальчик лет двенадцати:

— Эй, вы!

Мальчик смотрел на них из-за угла, укрытый в плащ с капюшоном, настолько большой для него, что волочился по грязи.

— Пойдёмте! — Сказал он и скрылся в переулке за углом.

Малгус с Энвией переглянулись и пошли вслед за мальчишкой. Он привёл их к чёрному входу в трактир, открыл дверь и пригласил войти. Они очутились в небольшой тусклой комнатке с бочками и полками, наполненными разными продуктами. Мальчик снял с себя плащ и, встав на деревянный табурет, повесил на вешалку. Теперь на них смотрел русый паренёк, любопытно хлопая широкими карими глазами.

— Па сказал пустить вас на ночь.

Брат с сестрой снова переглянулись, но теперь удивлённо. Из дверного проёма вышла пожилая женщина с седыми волосами и с добротой посмотрела на пару. Малгус с Энвией низко поклонились ей, рассыпаясь в благодарностях. Женщина неловко засмеялась, отмахиваясь рукой:

— Ну что вы право, не стоит. Не большое это дело — детям помогать. Ну, пойдёмте за мной. Плащи оставьте здесь. — Указала она рукой на вешалки.

Сделав, что им сказали, Малгус с Энвией направились за ней. Из кладовки они вышли на кухню, где плотная кухарка нарезала сейчас какие-то овощи и искоса бросила на гостей короткий взгляд. Женщина усадила их на стулья в углу и попросила подождать пару часов. Мальчишка убежал на второй этаж.

— Мы скоро закрываемся и будем ужинать в зале. Присоединитесь к нам?

Они охотно покивали. От запахов на кухне в животах так громко заурчало, что брат с сестрой стали безумно извиняться, на что женщина ответила всё тем же добродушным смехом и удалилась на второй этаж. Осталось только ждать. Кухарка изредка бросала настороженный взгляд на гостей и тут же отводила глаза, боясь быть замеченной. Один раз Малгус всё же поймал её на этом деле, от чего та моментально покраснела.

— Здравствуйте. — Улыбчиво сказал он, смотря на неё. — Моё имя Малгус, а это — Энвия, моя сестра. Так назвал нас отец, и мать согласилась с ним. А вас как звать?

— Н-Нада я, ага… — Еле выдавила из себя женщина, явно боясь разговаривать с незнакомцами. Её сельский говор слегка развеселил Энвию, она чуть улыбнулась. Женщина, заметив это, покраснела ещё больше и с головой ушла в поварские дела, больше не обращая внимания на пару.

Спустя час ожиданий в дверном проёме, ведущем в зал, появился силуэт трактирщика. Высокий усач с добродушными, уставшими глазами. Энвия с Малгусом тут же подскочили со стула, поклонились мужчине. Он подошёл и положил на их небольшие плечи свои могучие руки.

— Не стоит. Человек, оставляющий в беде несчастных детей — не человек. Пойдём, будем есть.

Он провёл их в уже опустевший зал. В нём подметала среднего роста русая девушка, приветливо улыбнувшаяся вошедшим гостям. Трактирщик пригласил ребят за стол и удалился на кухню.