Закат или рассвет? Россия: 2000-2008

В то трагическое десятилетие 90-х годов XX века произошла и мошенническая подмена слова «русский» на слово «российский». На протяжении многих веков, когда Россия была Империей или СССР и в ее состав входила вся Средняя Азия, Закавказье, Прибалтика, Украина и прочие национальные окраины, все, что касалось нашего великого государства, называлось словом «русский». Царь был «русским», армия «русской», культура «русской» и т. д., хотя 40 % населения страны не было собственно русским. После 1991 года, когда все национальные окраины отпали, образовав самостоятельные государства, и Россия стала практически этническим русским государством (русских в его составе 85 %), слово «русские» почему-то исчезло из общественно-политического лексикона и было заменено на «российский». Правительство, армия, Академия наук — все стало «российским». Это оказалось очень нужным и удобным для новой буржуазии, которая спрятала таким образом свой космополитизм под новым ярлычком.

На этом фоне только одна духовная организация сохранила свое прежнее название — Русская Православная Церковь. Она одна выжила как вертикальная структура, объединяющая весь русский народ и всех православных в некое единое духовное целое. Она сохраняется в виде скелета, на котором висят лохмотья некогда мощной мышечной системы народа. Особенности нашей национальной Церкви состоят в том, что она родилась практически вместе с государством и всегда, на протяжении более 1000 лет его истории, была его неразрывной идеологической составляющей. На Куликовом поле в 1380 году на поединок с ордынским богатырем Челубеем вышел монах Пересвет, и нам трудно отделить в нем боярского сына, воина и послушника Троице-Сергиевой лавры. В нем слились воедино все эти ипостаси.

Наши монастыри были, как правило, двойного назначения, они строились и как воинские крепости, и как духовные твердыни. Там жили и творили безвестные летописцы, рядом с которыми несли службу и наши воины, готовые в любой момент бежать к бойницам на крепостных стенах.

Когда светские власти мельчали, вырождались и превращались в национальных предателей, церковные иерархи проявляли крепость духа и твердость убеждений. В Смутное время в начале XVII века политическая элита потеряла национальную ориентацию, ее представители преследовали только клановые или личные цели, она была готова согласиться на власть самозванцев или даже принять в качестве русского царя польского королевича Владислава. В те далекие годы только Русская Православная Церковь продолжала упорно бороться за сохранение русского национального государства. Именно из Троице-Сергиевой лавры в города рассылались грамоты, призывавшие к формированию войска и к походу на Москву, погрязшую в междоусобных дрязгах и прислужничестве перед «латинянами». Слов нет, Церковь спасала и свое духовное поле, которому угрожали католические миссионеры, но в первую очередь она боролась за русское государство.

В другой раз «смутные времена» наступили в 1917 году, когда в одночасье рухнула монархия, а вместе с нею и вся государственная система. Все представители светской власти и большинство политической элиты почти с восторгом отказались от своих вчерашних взглядов. Даже члены императорской семьи, великие князья, цепляли на лацканы своих пальто красные банты. Все высшее руководство русской армии поддержало требования тогдашней оппозиции и выступило за ликвидацию монархии. Деморализация политической верхушки была полной, чем во многом объясняются последующие беды России — перевороты, Гражданская война, разруха, голод и пр. В том политическом водовороте только Русская Православная церковь не утратила национальные ориентиры, выступая против крайностей и перегибов новой иноверческой и богоборческой большевистской власти. Она заплатила за свою позицию очень высокую цену, почти все монастыри и храмы были закрыты, большинство иерархов и священнослужителей были репрессированы.

Несмотря на все обиды и горечь, причиненные Церкви коммунистической властью, когда настал грозный час для нашего государства и народа и 22 июня 1941 г. фашистские войска вторглись в наши пределы, Церковь первой, в тот же день, откликнулась на беду и призвала народ сплотиться для отпора врагу и молиться за дарование победы русскому оружию. Растерянные светские власти смогли опомниться и определить свою позицию только 3 июля 1941 г.