Закат Империи

– Я, от имени князя, – торжественно произнес Дмитрий, поднявшись со своего места, – принимаю вашу клятву и сделаю все, чтобы вы не раскаялись в надежде на справедливость, нашу защиту и покровительство. Обещаю, что все ваши обычаи будут неукоснительно соблюдаться, если они не пойдут в разрез с нашими законами. Возьмите свое оружие, ибо нет к вам недоверия.

Угорские вожди с благодарностью разобрали свои клинки.

– Прими от нас дар, – Ауд хлопнул в ладоши. В зал внесли связки собольих, бобровых, беличьих, лисьих шкур. Ценные меха искрились и переливались, словно золото, в лучах солнца.

– Благодарю за дорогое подношение, – Гордеев кивнул. Несколько воинов собрали меха и вынесли в соседнее помещение, – будьте моими гостями на пиру, – продолжил воевода, – что я устрою вечером. Вас проводят в покои, где вы сможете отдохнуть от дальней дороги.

Угры поклонились и вышли, в сопровождении ратников. Задержался лишь Ауд.

– Дозволь предупредить тебя, воевода, – сказал он, – хан Шибан собирает по всем землям войско. Те, кто отказывается идти, сгоняют силой, беря в заложники, их семьи. Совсем скоро он выступит против тебя. Наш народ не пойдет с ним. Мы уже укрыли наших родных в тайге.

– Спасибо тебе за предупреждение, – поблагодарил Гордеев.

Старец поклонился и вышел. Пропустив его, в зал быстрым шагом вошел Савелий Щука.

– Он вернулся, – доложил военачальник.

Дмитрий облегченно вздохнул. Поднявшись, в сопровождении тысяцкого, он быстрым шагом проследовал в отдаленное помещение, укрытое в задней части терема. Там в одиночестве находился одетый в пестрые лохмотья, седовласый старец. Трудно было узнать в нем Богдана.

– Ну, ты и мастер! – воскликнул Гордеев, обнимая крестника, – даже родная мать не узнала бы тебя!

Улыбаясь, Богдан, стянул с себя парик, отцепил усы и бороду, после чего тщательно стер с лица, пропитанной спиртом тряпкой, грим.

– Уф, – вытер он пот со лба, – совсем я упарился в этом наряде.

– Ну что скажешь? – Дмитрий протянул крестнику кубок с вином. Богдан залпом осушил его, вытер губы и взглянул в глаза воеводы.

– Все сделал, как ты велел. И многое узнал, – начал свой рассказ Богдан, – У Шибана в наличие не более двух тысяч активных клинков. Большинство из них наемники. Однако его нукеры активно сгоняют местное население. Думаю, что он сможет пополнить свое войско еще пятью тысячами. Вооружение у них слабое. Морально к битве они не готовы. Но татары погонят их, окружив с тыла и флангов, как скот на убой.

– Так я и думал, – ухмыльнулся Дмитрий, – Но это их собственная беда. Те, кто не хочет с нами воевать, поступил как Угры. А остальных пугнем хорошенько, они и повернут, да и сомнут самих татар. А что Шибан думает о Тумуре?

– На него-то у него вся надежда, – рассмеялся Богдан, – полагает он, что Тумур посланник самого Менгу. Думает Шибан, что поможет ему Тумур в битве с нами. Вот будет для него сюрприз, когда меркиты ударят им в спину. Но есть и тревожные известия, – продолжил Богдан, – Шибан решился помиловать атамана местных разбойников. Кличут его Энабиш. Раньше служил он самому Батыю. После его смерти, что-то не поделил с Менгу, отказался ему повиноваться и увел своих воинов. Ушел вместе с ними в земли сибирские, да и занялся здесь разбоем. Имеет, он около трех сотен клинков. Все бывалые

воины. Отличаются жестокостью. Коли ударят они нам в спину, могут возникнуть неприятности.

– Что же, – задумался Гордеев, – действительно, это серьезная информация. И решить эту проблему необходимо до начала битвы. Как думаешь, Савелий?

– А то, – важно кивнул Щука, – такого врага в своем тылу иметь не сподручно. Да вот только, где сыскать его? Тайга большая…

– Есть человек, – сказал Богдан, – Такманом его звать. Он из местных. Тайга для него дом родной. Каждая тропинку ему ведома. Жил он со своей семьей и родней без горя. Да вот объявилась банда Энабиша. Под угрозой расправы над близкими, заставили разбойники служить им. Места для стоянок показывать, да от погони помогать уходить. Служил Такман им долго, пока в пьяном угаре, не забрали разбойники в свой лагерь его жену и двух сестер, да не стали насильничать их. Такман бросился на выручку. Двоих убил, но и его саблями посекли. Думали, что помер, да и бросили в лесу на радость зверью. Но ошиблись душегубы. Выжил он. И теперь отомстить хочет. Навел он нукеров Шибана на главаря. Но освободил тот Энабиша, в обмен на обещание служить ему верой и правдой. Теперь Такман хочет нам помочь, да и женщин своих освободить, если живы они еще.

– Доброе дело, – кивнул Дмитрий, – не грех, и помочь ему. Большой отряд в тайге много шума наделает. Уйдет Энабишь. Вот, что, – воевода повернулся к тысяцкому, – возьми полторы сотни наиболее подготовленных воинов. Проводник выведет вас на лагерь разбойников. Но смотри у меня, – погрозил он пальцем, – не геройствуй там! Разбойники не честные воины, а тати грязные. С ними не в честном бою биться надобно, а резать как баранов.

Савелий кивнул, ни сколько не удивившись жестокому поручению.

Глава 19. Ликвидация банды