Закат империй

— Ну, ты начал что-то про Силу, а потом сказал, что нам будет легче. И замолчал. То есть оборвался.

— А-а, — Альрихт потряс головой, как будто пытаясь вытряхнуть воду из уха. — Ты привык работать с Силой, Ирчи, у тебя ее уже много. Как ты Нерваля врезал, когда тебя скручивали… — гроссмейстер засмеялся.

— Хотел бы я на тебя посмотреть, — обиделся Морена. — Хватают и тащат, обзывают гадостно, кто-то меня еще ногой стукнул… в буквальном смысле. Рук им было мало, понимаешь…

— Это от нехватки мозгов, — задумчиво сказал Альрихт. — Да, так я о чем говорю — тебя мощный поток, наверное, не так ошеломит. Ты и сам умеешь накапливать много энергии. И пропускать ее через себя. А я раньше пробовал только с тем, что в аккумуляторах накопится, да сколько там в тех аккумуляторах… — он грустно помолчал, вспоминая что-то. — Слушай, что я тебя спросить хотел: как на старосенейском твое имя будет? Ирсей?

— Иркис, — сказал Морена. — Имя действительно очень старинное. Так кого-то еще во времена Переселения звали. А, вспомнил! Философ из первых медиокритиков, Иркис Алентерийский, помнишь?

— Я помню, — сказал Клосс. — Пять апорий прогресса. Могучий был мужик, за то и убили.

— А его убили? — заинтересовался Морена.

— Аксис Тенгр, которому Иркис застил, пообещал, что накормит гада непримиримыми противоречиями. И накормил. Обмазал ноги глиной по колено, поставил в котел с расплавленным оловом, а котел бросил в море. Вместе с оловом, глиной и философом, конечно.

— Фантазер, — неодобрительно сказал Альрихт. — Хотя замысел был интересный. Но лучше получилось бы, если б в море только окунуть, а потом поставить на главной площади и посмотреть, что будет.

— Тогда надо было глиной язык обмазать, — серьезно сказал Клосс. — И в маленький такой тигелечек — представляешь?

— Добрые вы, ребята, прямо сил нет, — сказал Морена. — Ты зачем себе по Миштекту врезал?

— Как звучит! — восхитился Альрихт. — Врезать себе по Миштекту. Наступить себе на Нерваль. Песня!

— Так зачем?

— Как минимум по двум причинам, — Альрихт поднял два пальца и стал их значительно загибать. — Первая: я не собираюсь на этом свете неистово плодиться. И уж во всяком случае, не Миштектом. Вторая: я был на него очень зол. Просто невероятно зол. И хотел отвести душу. Это были причины. А следствие получилось только одно, зато полезное.

— Интересно, какое?

— Я был вполне близок к тому, чтобы впасть в истерику от долгого перенапряжения, а потом — расслабления. Начиналась совершенно дикая реакция. Ну и… получилось так, как если б экзальтированной девице с обмороками по щекам надавать. Очнулся и сам на себя посмотрел с большим удивлением.

— А род тогда как произносился? — невпопад спросил Этерно.

— Какой еще род? — Альрихт нехорошо поглядел на него.

— Не твой, Иркиса. Морениос? Моранис?

— Вот еще лингвисты на мою голову, — в пространство сказал Альрихт. Прекращайте вы эту ерунду, декшасс! Надоело, декшасс! На носу важное дело, все внимание нужно в кулак собрать, а они историей с ономастикой занимаются!

— Так и было — Морена, — охотно сообщил Ирчи. — Иркис Морена.

Он поднял с освященного поставца восковый мелок и аккуратно написал на полу у границы круга: Irchis Morenae.

— Голова есть? — заорал Альрихт, от возмущения забывшись. Стены загудели от слаженного взрева семидесяти с лишним глоток.

Этерно схватился за уши. Морена выронил мелок.

— Ты соображаешь, что делаешь? — сказал Альрихт уже в семьдесят раз тише. — Ты понимаешь, где ты пишешь? Ты вообще в своем уме? Или раньше меня тронулся? Так не торопись в дверь перед папой!

— Ну что может произойти? — пожал плечами Морена. — Максимум — мы вызовем меня, — он заржал. — Нет, сумасшедший дом! Интересно, до нас, идиотов, кому-нибудь приходило в голову вызвать себя?

— А между прочим, шикарная идея, — загорелся Клосс. — Эх, жалко, что академическая наука, кажется, переживает сумеречный кризис…

— Точно, сумасшедший дом, — сказал Альрихт, отстраненно глядя перед собой. — Это у тебя кризис, Клосс. Сумеречное состояние души и рассудка. Ирчи! Сотри немедленно, сучья мать!

— Должен обратить ваше внимание, господин гроссмейстер, проникновенно сказал Клосс, — что предаться ономастическим изысканиям было предложено именно вами.

— Мало ли какую ерунду я могу предложить? — злобно сказал Альрихт. Все сразу продолжать надо, что ли? Ирчи! Сотри быстро и начинаем!

— Стираю уже, стираю, — пробурчал Морена, ползая по полу на корточках. — Не кричи.

— Если на вас не кричать, хрен мы что сделаем до самого Заката! — с вдохновением странствующего проповедника возгласил Альрихт и чихнул. Сквернословием дело делается, потому иначе лень и разгильдяйство скорый верх берут!

— Цитата? — поинтересовался Клосс.

— Цитата, — вздохнул Альрихт. — Не помню, откуда. Да какая разница откуда, если правда?!

— Все, стер, — Морена выпрямился и вытер руки о колени. — Хороший мелок, въедливый. Начинаем, что ты там хотел?

— Ритуал Призыва. На полной мощности. Постараемся выйти на тринадцатый уровень, или даже выше.

— Вызвать бога? — охнул Морена. — Ну ты вообще! Кто из нас с ума сошел, интересно?