Закат империи США

Интервенция в Ливию оправдывалась не реальным, и даже не политическим геноцидом, а риторической угрозой ответных действий, которая с невероятной скоростью распространилась в средствах массовой информации. Каддафи в своей речи 11 марта призывал поддерживающих его «быть безжалостными и бороться за каждый дом» в Бенгази, после чего Барак Обама посчитал своим долгом напомнить о возможности возникновения геноцида. На самом деле, как отмечали многие комментаторы, слова Каддафи были направлены против тех, кто поднимал восстание, а не против гражданского населения. В той же речи Каддафи обещал амнистию тем, «кто бросит оружие».

После того как блок НАТО начал войну, защитники прав человека из организации «Международная амнистия» не нашли никаких подтверждений геноцида или изощрённо спланированных атак, направленных против мирного населения, или использования авиации в отношении протестующих. Это вовсе не означает, что не было случаев жестоких действий со стороны армии Каддафи, но доказательства геноцида, а также массовых и систематических нарушений прав человека, послужившие предлогом для интервенции, отсутствовали.

Во время ливийской интервенции задача смены режима быстро вытеснила ту, что приводилась в обоснование при установлении запретной для полётов зоны. При поддержке авиации силы НАТО совершали наступательные операции против правительственной армии и пехоты и ставили своей целью раскрыть предполагаемые места укрытия Каддафи в Триполи. В ходе подобных операций было убито немало людей, среди которых был и один из сыновей опального ливийского лидера. Борьба между Каддафи и повстанцами, поддерживаемыми ООН, перешла в войну с боевыми потерями. Положение в стране стало ещё хуже, чем до интервенции, принимая во внимание данные о потерях среди гражданского населения, разрушенную инфраструктуру и экономические тяготы.

Можно выделить три главных недостатка современных гуманитарных интервенций. Великодержавная логика очень быстро сокрушает разумные их обоснования. Подобные интервенции зачастую ухудшают и без того плохую ситуацию. Сами по себе они представляют очень опасный прецедент, который может быть использован в будущем для оправдания насилия под эгидой национального суверенитета. Интервенция НАТО во время конфликта в Косово помогла получить обоснование для вторжения войск в Афганистан, а это, в свою очередь, помогло узаконить вторжение в Ирак и войну НАТО в Ливии.

Правительства, безусловно, должны оказывать давление на режимы, осуществляющие репрессии в отношении своих граждан. Действия, направленные на прекращение экспорта вооружения и сопутствующих средств, дающих возможность режиму подавлять своих граждан, абсолютно легитимны, так же как и экономические санкции и дипломатические усилия, благодаря которым представляется возможным осудить и политически изолировать репрессивный режим. Но такие действия существенно отличаются от вторжения в суверенное государство или бомбардировок для поддержки тех, кто добивается свержения правительств вооружённым путём.

Военные интервенции в современном мире должны осуществляться крайне осторожно. По мнению многих высокопоставленных политиков и аналитиков, при рассмотрении вопроса о начале интервенции следует иметь в виду следующие моменты: во-первых, необходимо иметь существенные доказательства геноцида. Во-вторых, интервенция должна быть последним инструментом, используемым только после того, как уже были предприняты все попытки остановить геноцид: дипломатические шаги, запреты на экспорт вооружения, — а также после провала экономических санкций. В-третьих, Генеральная Ассамблея ООН, а не Совет Безопасности под давлением Запада, должна признать интервенцию законной. В-четвёртых, военным формированиям, особенно относящимся к Соединённым Штатам Америки и НАТО, нельзя позволять участвовать в интервенции. В-пятых, целью экспедиционных соединений должно быть только одно — прекращение геноцида. Эти соединения должны быть выведены, как только ситуация стабилизируется; также они должны воздерживаться как от спонсорства со стороны третьих сторон, так и от поддержания оппозиционных сил, а также действий, направленных на «сплочение нации».

Принимая во внимание эти основополагающие положения, очень немногие гуманитарные интервенции за последние сорок лет можно считать обоснованными и законными. Очевидно, таковыми можно признать только две: вторжение Вьетнама, когда необходимо было свергнуть кровожадных лидеров Красных Кхмеров в 1978 году (несмотря на отсутствие санкций ООН), а также действия групп Многонациональных объединённых сил, которые в 1999 году положили конец геноциду, убийствам и депортациям, совершавшимся индонезийскими вооружёнными силами в Восточном Тиморе. Итак, подводя итоги этой трагической одиссеи, связанной с попытками претворить в жизнь доктрины гуманитарной интервенции, мы хотели бы повторить старую пословицу, которая гласит: «Благими намерениями вымощена дорога в ад».