Закат казанского феномена: История ликвидации организованных преступных формирований Татарстана

Я всегда говорил сотрудникам, что и позор, и честь у нас — одни на всех, потому и принял решение об отставке после происшествия «Дальнем». Мое решение было добровольным, я ушел не по чьему-то указанию, а потому, что считал и считаю, что командир всегда несет ответственность за своих подчиненных. Но в той ситуации я принял, как мне кажется, все возможные решения. То, что сделали в МВД Татарстана после этого позорного ЧП, в России до нас еще не делал никто — мы расформировали коллектив целого подразделения, отправив каждого сотрудника на повторную переаттестацию, претворив в жизнь принцип коллективной ответственности. Из 73 сотрудников бывшего «Дальнего», прошедших через эту позорную процедуру, только 54 доказали, что соответствуют занимаемым должностям. Девять были уволены, а остальные — переведены на нижестоящие должности. Кроме того, отдел был лишен имени, и теперь имеет только порядковый номер.

Подобные истории происходят не только по всей России, но и по всему миру. На западе есть даже специальный термин: «полицейская жестокость». В 2011-м году в США от рук полицейских погибли 140 человек, причем не только при оказании вооруженного сопротивления — 19 человек скончались «от чрезмерного применения силы», то есть, были забиты до смерти. Что касается коррупции, «крышевания» и т. п. зарубежные коллеги — тоже далеко не ангелы. В 2010-м году в штатах были возбуждены уголовные дела в отношении более чем шести тысяч полицейских, две тысячи этих дел прошли через суд.

Но то, что преступность среди полицейских существует везде, совершенно не снимает ответственности с нас. Это — проблема, которая есть, и с которой нужно постоянно бороться. Если работа предполагает применение насилия к человеку, который не способен тебе ответить на законных основаниях, всегда найдется «слабое звено», не устоявшее перед профессиональной деформацией. Кроме жесткого первоначального отбора необходимы психологический мониторинг и коррекция во время всего срока службы полицейских на постоянной основе. А также — прозрачность в деятельности полиции.

С самого начала своей работы на посту министра внутренних дел я поставил во главу угла принцип открытости. О всех своих проблемах и успехах мы сообщали публично, и даже общественный совет при МВД мы создали первыми в стране, еще в 2001-м году. Судя по тому, что очень многие наши ноу-хау впоследствии были взяты на вооружение МВД России, мы двигались в правильном направлении.

Когда я задумывал эту книгу, мне хотелось рассказать о раскрытии каждого преступления в деталях, назвав всех оперативников, следователей, участковых поименно, чтобы читатель знал, какой это колоссальный труд — довести одно-единственное расследование до суда и приговора. К сожалению, выяснилось, что в рамках одной книги сделать это невозможно.

Почти четырнадцать лет я возглавлял МВД Татарстана. За это время мы ликвидировали больше двадцати банд и шестнадцать преступных сообществ. За решетку отправились более семисот активных участников ОПГ, общий срок заключения которых составил почти восемь тысяч лет. Восемнадцать лидеров преступных формирований отбывают пожизненное заключение.

Успехи в борьбе с криминалом есть везде, но мы первыми в стране создали систему, алгоритм — в единой связке с прокуратурой, а позже и со следственным комитетом. Честно говоря, я никогда не понимал и не пойму какой-то надуманной конкуренции, существующей в некоторых регионах. Помилуйте, о чем речь, если следователи СУ СК расследуют дела, по материалам, «нарытым» нашими оперативниками, в том числе — и в отношении полицейских? Без нас у них просто не будет работы, а без них наши разработки останутся «пшиком», не дойдя до суда. Мы друг от друга зависим, это — «объективная реальность, существующая независимо от нашего сознания».

К сожалению, не все преступления еще раскрыты, а из раскрытых — не обо всех можно рассказать. Но работа наша не прекращается никогда, особенно в том, что касается убийств. В этом случае для нас не существует понятия «срок давности», независимо от того, прошло ли оно незамеченным, или было резонансным — как убийство семьи Ахмадиевых в Казани в декабре 2000-го года, когда преступники зверски убили главного врача республиканского кожно-венерологического диспансера Рината Ахмадиева, двух его маленьких сыновей и няню, присматривавшую за детьми. Мы снова и снова возвращаемся к этому преступлению, снова и снова отрабатываем версии, просеиваем информацию, восстанавливаем детали… Когда-нибудь будет раскрыто и оно, но пока этого не случилось, для меня, лично знавшего этих людей, рана остается открытой.

Я бесконечно благодарен тем, с кем работал все это время. Ренат Тимерзянов сейчас возглавляет главное управление МВД России по Алтайскому краю, Жаудат Ахметханов стал министром внутренних дел Карачаево-Черкесии. Ушли Александр Вайда и Рафил Нугуманов, Андрей Вазанов и Евгений Давлетшин. Валерий Красильников и Марат Абдуллин служат в центральном аппарате МВД России.