Закат команданте

– Известие о стычке в ущелье близ Камири пришло на двадцать минут раньше вашего вызова, – сообщил Федерико Аране. – По нашим каналам информация о проникновении на территорию страны нелегалов не проходила, поэтому я решил перепроверить всех, кто прибыл в страну легально за последний год. Мои люди уже обрабатывают информацию, к завтрашнему полудню отчет будет готов.

– Оперативно, – похвалил президент Баррьентос. – Так что думает разведка, насколько серьезна ситуация?

– Для того чтобы делать выводы, мне не хватает информации, – ответил Аране.

– Полковник Сентено, введите генерала Аране в курс дела, – отдал распоряжение Баррьентос.

– Простите, господин президент, но у меня для вас срочное сообщение, – заявил начальник военной разведки и добавил, обведя присутствующих пристальным взглядом: – Конфиденциальное.

Рене Баррьентос перевел взгляд на генерала Аране, чуть помедлил, потом произнес:

– Все свободны.

Полковник Сентено первым вышел из кабинета, за ним последовал хозяин кабинета, генерал-майор Торрес. Овандо Кандиа чуть задержался в надежде, что президент попросит его остаться и присутствовать при разговоре с генералом Аране. Но Баррьентос не попросил. Овандо Кандиа пришлось выйти вслед за остальными. Когда кабинет опустел, генерал Аране приблизился к президенту и, понизив голос, произнес:

– Наши худшие опасения оправдались, господин президент.

– Что ты имеешь в виду, Федерико?

Как всегда, когда они оставались наедине, Баррьентос, отбросив официальный тон, назвал своего ставленника, генерала Аране, по имени.

– Относительно слухов о возникшем партизанском движении и его предводителе, – еще тише произнес Аране.

– Нет, Федерико, ты ошибаешься. Этого просто не может быть! – воскликнул Баррьентос.

Слухи, о которых сейчас говорил начальник военной разведки, стали доходить до его департамента еще в начале прошлого года. Тогда у Баррьентоса были дела поважнее слухов о партизанском движении, так как он делил власть с генералом Кандиа. Постоянные разногласия и споры, подготовка к выборам и давление на Кандиа со стороны тех, кто поддерживал Баррьентоса, затем сами выборы – все это не оставляло времени на проверку слухов. А те были весьма тревожными, и генерал Аране не раз предупреждал Баррьентоса о том, что проблема сама не решится.

Между тем осведомители и агенты военной разведки все чаще рядом со словами «партизанское движение» упоминали фамилию Че Гевара. Все знали о том, что он покинул Кубу, но никто не знал, где он обосновался теперь и каковы его планы. Кто-то говорил, что он отправился в Конго, побеждать тамошний строй. Кто-то уверял, что видел его в Венесуэлле, что именно там он пытается активизировать партизанскую борьбу, и Фидель перешел к прямым поставкам современного оружия венесуэльским партизанам, чтобы поддержать Че Гевару. Но агенты генерала Аране упорно настаивали на том, что товарищ Че планирует организовать партизанское движение именно в Боливии. Говорили о том, что он на протяжении двух лет переправляет в Боливию своих бойцов, накапливает оружие, держит связь с боливийскими коммунистами и проводит агитационную работу среди шахтеров и крестьян.

Баррьентос не верил этим доносам. Да и с чего бы ему было верить, ведь за все это время ему не предоставили ни одного реального доказательства присутствия Че Гевары на боливийской земле. Не так давно он лично заявил журналистам в Ла-Пасе, что убежден в том, что Че Гевара мертв, что он стал очередной жертвой режима Кастро. И он действительно был в этом убежден хотя бы потому, что сам на месте Кастро поступил бы так же. Че Гевара опасен не только тем, что никак не хочет остановиться в революционной борьбе, но и тем, что является прямой угрозой власти Кастро. Слишком сильно его влияние на народные массы Кубы, слишком высоко его вознес сам Кастро. И вот теперь, спустя две недели после интервью, генерал Аране заявляет, что Че Гевара в Боливии! Возможно ли такое совпадение?

– Позвольте мне изложить информацию, полученную за последнюю неделю, – настаивал Аране. – Четырнадцатого марта я подавал вам рапорт о задержанных в Вальегранде. Висенте Рокабадо Террасас и пастор Баррера Кинтана.

– Да, припоминаю. – Силясь вспомнить, что было в том рапорте, президент Баррьентос наморщил лоб. – Помнится, они хотели продать какую-то важную информацию.

– Информация действительно оказалась важной, – подтвердил Аране. – Их задержали с оружием, оборванных и грязных, в тот момент, когда они, напившись в местном баре, начали бахвалиться, что лично видели того, за кого военные спецслужбы отвалят им кругленькую сумму.

– И что же они сообщили?

– Оба, Террасас и Кинтана, утверждают, что несколько месяцев жили на ранчо «Каламина» в обществе повстанцев. Сами они называют себя Армией национального освобождения Боливии, а возглавляет их человек, действующий под псевдонимом Рамон. Он-то и есть кубинский лидер Че Гевара.

– Они общались с ним лично? – задал главный вопрос Баррьентос.