Закат команданте

В комнате она отыскала рюкзак, побросала в него кое-что из одежды, наполнила флягу водой. Из кухонного шкафа достала две банки консервов и коробку с печеньем. Все это тоже сунула в рюкзак. Из тумбочки забрала личные вещи, деньги и документы. Затянув на рюкзаке завязки, она снова спустилась в подвал. Больше ждать было нельзя. Таня села на табурет, щелкнула тумблером на блоке питания. Три радиолампы, расположенные сверху, вспыхнули слишком ярко. Таня поспешила повернуть ротор, чтобы отрегулировать напряжение. После того как лампы пришли в норму, она надела наушники, при помощи двух зубчатых колесиков, расположенных по бокам устройства, настроила нужную частоту, положила правую руку на телеграфный ключ, в левую взяла лист, на котором написала текст донесения.

– Вот и закончилась история Лауры Гутьеррес Бауэр, – произнесла она.

Телеграфный ключ застучал быстро и четко. Сообщение полетело в неизвестном направлении, туда, где, возможно, ждало спасение:

«Срочно! Центру! Случилось то, чего я опасалась с самого начала…» Закончив сеанс связи, Таня поднялась, собрала радиопередатчик обратно в металлический контейнер, а затем в брезентовый мешок. С мешком поднялась наверх. Достала из шкафа глиняную миску и, положив в нее донесение, подожгла. После того как листы полностью сгорели, Таня залила пепел водой, вышла во двор и выплеснула содержимое миски под крыльцо. Вернувшись в дом, забрала мешок с радиопередатчиком, закинула за плечи рюкзак с личными вещами, снова вышла во двор и, не оглядываясь, пошла прочь из города.

***

Москва, Лубянка, Комитет государственной безопасности, июнь 1967 года

Генерал-майор Шабаров сидел в своем кабинете. На столе перед ним лежала пухлая папка с грифом «секретно», из которой был вынут один-единственный документ. За окном давно стемнело, но было понятно, что уходить генерал-майор не собирался. Сколько раз за последние несколько месяцев он перечитывал этот документ? Пожалуй, он и сам не смог бы ответить на этот вопрос. Двадцать? Тридцать раз? К настоящему моменту каждое слово, каждый знак врезались ему в память так, что не было необходимости смотреть на лист, подготовленный дешифровальщиком. Но он доставал его снова и снова и читал, читал, читал, пытаясь найти то, что упустил в самом начале.

Это была шифровка от Тамары Бунке Бидер, специального агента из Боливии, работавшей под псевдонимом Таня. Последнюю шифровку Таня передала по радиосвязи. Радиопередатчик был выдан ей на крайний случай, когда другие способы передачи сообщений будут для агента недостижимы. Сигнал радиопередатчика поступал на расстояние не более двух с половиной тысяч километров, тогда как между Москвой и максимально приближенной точкой в Боливии насчитывалось более двенадцати тысяч, поэтому в случае использования передатчика сообщение попадало в Бразилию, откуда связной агент должен был водным путем добраться до Гвинеи, с которой с сентября 1963 года были налажены регулярные авиарейсы, и только оттуда самолетом попасть в Москву. Не слишком удобный и не самый быстрый способ передачи информации, но если нет возможности передать сообщение через связного агента напрямую, приходится довольствоваться тем, что есть.

Связной доставил шифровку в середине апреля, и с тех пор от Тани не поступало ни одного сообщения. Жива ли она, Шабаров не знал. Ее последнее донесение было больше похоже на прощальное письмо. О событиях в Боливии она писала почти без купюр, не указывая лишь имена. О том, что база отошла в руки военных, что в рядах отряда Че Гевары появились дезертиры, которые на допросах заливаются соловьем и готовы приписать Че Геваре все, о чем только хотят услышать боливийские военные чины.

О своем положении Таня написала в самом конце: «Легенда скомпрометирована, оставаться в городе нецелесообразно, вернуться домой возможности нет. Остается одно – идти по зову сердца! Указаний не прошу, так как получить их уже не сумею. Всегда ваша, Таня».

Получив донесение, Шабаров тут же пошел с ним к самому генерал-лейтенанту Сахаровскому. Про спецоперацию «Фактор» в начальственных кругах госбезопасности не вспоминали с августа прошлого года, когда кубинский лидер преподнес комитетчикам подарок в виде просьбы «убедить» его ставленника Че Гевару не лезть в чужой монастырь со своим уставом. Тогда Шабарову серьезно помотали нервы, требуя разработать план, способный заставить лидера Всех Революций сидеть спокойно и не высовываться. Два месяца люди подполковника Старцева сидели на чемоданах, готовые к заброске в Боливию, но все, чем ограничились комитетчики, – это вбросом дезинформации относительно планов «третьей стороны» на боливийские политические угодья. И все, на этом тема Че Гевары была закрыта.

Даже когда пришло сообщение, что вопреки стараниям дезинформаторов Че Гевара все же прибыл в Боливию, никаких распоряжений относительно него Шабарову не поступало. «Наблюдайте» – так было сказано. Как всегда, без объяснений и комментариев.