Закат на Авеню Монтень (СИ)

Схватив прямоугольную бутылку водки и два тоненьких стакана, Софи подошла к небольшому столику и тут же наполнила емкости. Я пытался остановить это безумие, но все было бесполезно, и ничего более лучшего, чем присоединиться к нему, я не нашел. Мы сидели друг напротив друга, выпивали, иногда в наших руках начинали дымиться сигареты, чья синевато-серая дымка вскоре наполнила всю комнату. Говорили обо всем и неважно, что все это было похоже на дурацкую игру, в которой каждый пытался заговорить другому зубы, нам просто было приятно это делать. Вскоре бутылка высохла и пустое дно ознаменовало начало действий, она это понимала и решила взять инициативу в свои руки. Попробовав встать, ее тут же наклонило в сторону. Я резко подскочил и успел подхватить ее, не дав тем самым упасть на пол.

— Проклятие, я напилась, — слова еле-еле вылетали из ее маленького ротика. — Ну что, комиссар, воспользуетесь моей беспомощностью или нет?

В такие моменты я проклинал все на свете, потому как правильного выбора здесь не существовало. Любое из принятых могло потянуть за собой череду абсолютно неконтролируемых последствий, чье воздействие на мою будущую жизнь было сложно предсказать. Это было плохо. Чертовски плохо! А она все смотрела на меня…

— Я так волновалась за вас, Дидье, когда узнала о случившемся на дороге, но еще сильнее, когда вашего тела не нашли там. Вы плохой человек, вы заставляете женщин плакать. Теперь вы должны все исправить.

Я глубокого вздохнул. В моей голове был сумбур, а мысли танцевали ламбаду. Затуманенный алкоголем, сигаретами и женщиной, находившейся у меня на руках, мозг начинал отключаться, а чувства брали верх. Она схватила меня обеими рукам за шею и легонько приподнялась.

— На втором этаже, вторая дверь направо.

— Что там?

— Спальня.

Дальше можно было не продолжать — это был контрольный выстрел в мою голову, последний залп, уничтоживший все то, что всеми силами препятствовало дальнейшему развитию событий. Я взял ее на руки и понес в спальню.

Было ли это правильно, я не мог сказать, но в тот момент я понимал, что если отступлю, то буду всю жизнь жалеть об этом. Не потому, что она была моложе и мне просто хотелось с ней переспать, а потому что я действительно что-то чувствовал к ней. Не знаю что это было. Любовь? Симпатия? Страсть? Но безразличной она точно мне не была. Голова кружилась, по телу начинала растекаться кровь, так стремительно и бурно, как в молодости. Мышцы напряглись и я изо всех сил старался оправдать ее надежды. Ее лицо постоянно было передо мной. Красивые голубые глаза, теперь они не были ледяными, теперь от них веяло какой-то пьянящей радостью и желанием. Переплетенные как две змеи, мы перекатывались из одного края кровати в другой, не зная границ в своем стремлении. Но ей было все мало, она двигалась так быстро и стремительно, что скоро я не смог сдерживать себя и… сдался. Тело трясло в судорогах, которые с каждым толчком становились все слабее. Я почувствовал себя молодым, словно смог на мгновение вернуться на Авеню Монтень, где мать любила гулять и, где я впервые увидел свою Мари…

Приятная слабость разлилась по всему организму. Софи буквально рухнула на меня, прижавшись своим изнеможенным телом ко мне. Ее губы что-то шептали мне, но я ничего не слышал и было ли это важно, ведь обратной дороги уже не было. Что сделано, то сделано, осталось только принять это как факт. И самым сложным было вовсе не то, что я переспал с женщиной моложе себя, не то, что всего пару дней назад она была готова посадить меня в тюрьму, а то, что мне нужно было признаться самому себе… признаться в том, что я люблю ее.

Глава 10

Я уже несколько минут стоял на одном месте и пытался услышать нужные мне слова. Злость потихоньку одолевала меня и мне приходилось сдерживать себя, чтобы, не дай бог, не сорваться раньше времени. Людей рядом не было — это был хороший знак, значит мне можно было не торопиться и делать все, что мне заблагорассудится. Рука начинала уставать и под тяжестью пистолета, где-то в глубине мышц начались непроизвольные сокращения.

— Как не вовремя — пролетело у меня в голове, и я еще сильнее надавил на заломанное плечо человека, чью руку я держал в железных тисках. Он кричал, но ничего не говорил — ему было что скрывать, а значит, мне надо было приложить больше усилий, чтобы выяснить это.

— Пошел к черту, Лефевр! Лучше пристрели меня сразу, я ничего не скажу!

Мой старый друг Франсуа. Я видел его глаза, раскрытые в неподдельном удивлении, когда я вошел в его наркопритон. Он как беззубая старуха, причитал, что я умер и не могу вернуться с того света, но после того, как мой кулак опустился ему на лицо, все сомнения тут же развеялись, и на смену удивлению пришли боль и разочарование по сломанному носу.

— Ты же меня знаешь, Франсуа, я не уйду отсюда без информации.

— На этот раз ты ввязался в игру, которую не в состоянии тянуть. Ты даже близко не знаешь кто за всем этим стоит.

— Вот и прекрасно: ты мне все расскажешь, кто этот человек, а заодно и, где находится склад.