Закат на Авеню Монтень (СИ)

Я думал о Мари. О горько-сладком кофе, который мы любили пить в маленьких кафе, стоящих ровными рядами вдоль авеню. Все это было прекрасно. Мое прошлое все же было не так плохим, в нем были приятные моменты, жалко, что с годами я вспоминал их все реже и реже — сказывалась работа. Как я сам не свихнулся за все это время, только одному Богу известно. Я молча ждал появления машины Бюжо. Этот старый, как и он сам, «рено» был раритетом среди множества моделей современного автопрома, поговаривали, что пару лет назад ему предлагали солидную сумму за нее, но он отказался, сославшись на свой возраст и верность этому куску железа. Тогда я смеялся, но теперь понимаю его — верность, наверное, это единственное качество, которое никогда не потеряет актуальность. Даже в наше гиблое время.

Осмотревшись по сторонам, я вскоре заметил Бюжо. Он шел пешком, что вызвало у меня недоумение. Я дождался, когда он поравняется с моей машиной, и в тот же момент вышел прямо перед его носом.

— Черт, напугал.

Он был слегка взволнован, но вскоре успокоился.

— Ты живой, слава Богу. Если честно, я тебя уже похоронил. Мы все тебя уже похоронили. Нехорошо с твоей стороны было оставаться в тени все это время.

— На то были причины и, увы, очень серьезные.

— Ты хотел о чем-то поговорить?

В качестве ответа я лишь молча указал на дверь машины, куда вскоре мы все и погрузились.

— Ну а теперь будь добр, расскажи что с тобой случилось в тот злополучный вечер.

— Долгая история, на это просто нет времени. Уже нет времени. Я хотел попросить тебя о помощи.

Услышав эти слова, Бюжо насторожился. Он не был дураком и прекрасно понимал, что просьба моя будет далеко не простой и пытался понять, о чем я его попрошу.

— Прежде чем ответить, можно я задам тебе вопрос?

Я одобрительно качнул головой.

— Смерть Пикара на твоих руках?

Этого я не ожидал. Мой разум напрягся, а рука предательски задрожала, Бюжо увидел это и любопытно посмотрел на раненую руку.

— Что с твоей рукой?

— Ожег, ты ведь знаешь.

— Я о другой. Ты ранен.

— Это сейчас не имеет значение.

Бюжо замолчал — ему все было понятно, или по крайней мере начинало становиться все понятным. Его глаза скользи сначала по моему лицу, затем резко падали на перебинтованную руку. Он искал изъян, старался найти еще что-то, что могло ему помочь в его расспросах.

— Хорошо, к черту Пикара. Святым он не был, но я хочу узнать какое отношение ты имеешь к этому?

— Что с того, что отвечу? Как это отразится на тебе или твоей работе?

— Проклятье Лефевр! Я не мальчик, чтобы играть со мной в игры. Мне это все уже порядком надоело. За последние несколько дней на мою голову вылилось столько дерьма, что я не могу разгрести его и по сей день. Дюпон закрыла дело в отношении тебя, комиссия разводит руками и требует разъяснений, но она просто отмалчивается и ссылается на свое главенство в расследовании. Умирает сын одного из самых влиятельных людей Парижа, и не просто умирает, ему какой-то сумасшедший сносит голову всего одним выстрелом, а в довесок убивает троих его охранников. Дидье, я молю Бога, чтобы это не был ты, потому как, если мои предположения подтвердятся, это не принесет ничего хорошего.

— Что тебе известно об отце Пикара?

— Он дьявол во плоти. Для него нет ничего невозможного как во Франции, так и за ее пределами. Власть — это его второе имя, и он вряд ли даст это имя очернить.

Он сделал глубокий вдох.

— Как бы мне не хотелось верить и убеждать себя в обратном, но, Дидье, ты встал на очень опасную дорожку. Ради чего? Ты смог выжить в той аварии, вылез с того света, но зачем так упорно лезть туда обратно. Он не досягаем для тебя, как бы ты этого не хотел.

— Он когда-нибудь бывает один?

— Пару бывших парней из нашего комиссариата работают у него в охране. В частной беседе, один их них признался, что Синьен никогда не выходит из своего дома один. Ему есть чего бояться. В остальном же он круглыми сутками находится дома. Общается по телефону и лишь изредка собирает нужных для него людей у себя дома. Он тебе не по зубам. Прости, больше мне тебе нечего сказать.

С этими словами, Бюжо открыл дверь и вышел на улицу. Он двигался медленно, не спеша, будто теперь для него уже ничего не имело значения и он мог спокойно прогуляться по улицы. Я провожал его взглядом до самого поворота, где он вскоре затерялся среди немногочисленных пешеходов. Я мог думать об это еще бог знает сколько времени, но спустя несколько минут после нашего разговора, мой телефон зазвонил. Номер был мне незнаком, но я решился ответить на него.

— Мсье Лефевр? — красивый женский голос послышался в трубке.

— Да с кем я разговариваю?

— Это Анна, сестра Виктора. У меня есть для вас кое-какая информация по поводу одного замечательного человека. Думаю, вам будет интересно услышать ее.

— Где вы, куда мне надо подъехать?

— Не торопитесь, просто сидите спокойно и я сама к вам подойду.