Закат на Босфоре

– Так-так… – Турок глубокомысленно покивал головой и наконец сказал: – По мне, так хоть все друг друга поубивайте… С вашим появлением в городе только начались беспорядки. Но полковник Шмидт работал с англичанами, и теперь они требуют, чтобы я принял меры. Кроме того, мне очень не нравится то, как его убили… Ладно, эсаул, пока вы можете быть свободны. Я подпишу ваш пропуск, но только никуда не уезжайте, вы мне еще можете понадобиться…

На следующий день начальник полиции послал своих людей осмотреть дом номер семнадцать по улице Османли. Никаких русских поблизости им не встретилось. Когда же полицейский вошел в двери, он увидел, что подъезд этот – сквозной, из него можно выйти во двор, а оттуда – на соседнюю улицу… В общем – поминай как звали.

Начальник полиции города Константинополя Мустафа-эфенди не любил, когда в его кабинете бывало много народу. И выходить надолго из своего кабинета он тоже не любил. Поэтому все общение с подчиненными взял на себя ближайший помощник Мустафы-эфенди Джафар Карманли. Мустафа-эфенди безоговорочно ему доверял и приблизил к себе уже давно. Джафар Карманли говорил тихим голосом, двигался бесшумно и незаметно. Был он чистокровным турком, но одевался в европейский костюм, не покрывал голову и даже носил очки в черной роговой оправе. Эти очки и тихий голос в дополнение к абсолютно лысому черепу желтого цвета почему-то особенно сильно действовали на допрашиваемых преступников и свидетелей. Джафар во время допросов никогда не вызывал Абдуллу – люди рассказывали ему все сами, без понуканий и побоев.

Мустафа-эфенди, прищурив глаза и ехидно хмыкая, выслушал краткий, но подробный доклад помощника, который тот составил из донесений своих людей, – чего-то подобного он и ожидал. Они сидели в пустом кабинете и пили душистый и очень крепкий кофе, который сварил помощник.

Когда Джафар спросил, не следует ли арестовать капитана Лихачева, начальник сложил свои маленькие ручки на животе и сказал:

– Разумеется, следует. Его следует арестовать, чтобы допросить как свидетеля.

– Почему как свидетеля? – удивился помощник.

– Потому что непосредственно к убийству полковника Шмидта он касательства не имеет. Ведь этот… эсаул следил за ним от самого ресторана «Кокошник» и видел, что тот пошел в другую сторону. Правда, Лихачев несомненно имеет отношение к нападению на самого… эсаула, но уж с этим делом мы вообще разбираться не будем. Эка невидаль – подрались русские офицеры! Ну, наставили ему пару синяков. Даже если бы вообще убили – только у турецкой полиции и дел, что эсаула защищать! Но полковник Шмидт – это совершенно другое дело, в нем были очень заинтересованы англичане, и они теперь не оставят меня в покое, пока я не раскрою это убийство. Они, видите ли, опасаются каких-то политических осложнений. Так что капитан Лихачев в этом убийстве не виноват и знает о нем меньше нашего.

– Почему вы так думаете?

– Шмидта убили хладнокровно, профессионально, на людной улице. Можно сказать, на глазах у сотен людей – и никто ничего не заподозрил. Жертву не ограбили, да в таком месте это было бы и невозможно. Стало быть, какой мотив мы можем предположить? Либо месть, либо, как ни прискорбно это предположить, мотив убийства – политический, и англичане правы в своих опасениях.

– Но не кажется ли вам, что Лихачева подослали в ресторане к столику полковника Шмидта нарочно, чтобы он устроил скандал? Полковник забеспокоился и послал своего есаула проследить за капитаном, то есть таким образом полковник остался без охраны.

– То есть вы подозреваете сговор, – с грустью произнес начальник полиции. – Тогда это несомненно политика. Но со стороны участников убийства разумно ли было привлекать пьяного человека? Лихачев, когда устроил публичный скандал, был здорово пьян…

– Только со слов Чернова! Капитан ведь мог и разыграть пьяного.

– Нет, он был пьян не только со слов… эсаула. То же самое говорят официанты, а уж их-то не обманешь, у них взгляд наметан! Так что еще раз говорю: Лихачева следует допросить как можно быстрее, чтобы узнать, кто внушил ему мысль устроить скандал с полковником Шмидтом. Значит, опять какой-нибудь заговор, поэтому друзья капитана Лихачева и избили этого… как его… эсаула, подумав, что он сует нос в их секреты. Устраивать заговоры – это русский национальный спорт, такой же, как пить водку из ведра и париться в бане с медведем.

Последние слова Мустафа-эфенди произнес с особенным удовольствием: он не без основания гордился репутацией большого знатока русских традиций.