Закат Пятого Солнца

Речь Кортеса была красноречивой и убедительной, но ужас слишком сильно сковал вождей. Немало времени пришлось ему потратить на уговоры, клянясь, что он не бросит своих союзников и сумеет защитить их от вражеской армии, если та придет в эти земли. Наконец труды его увенчались успехом. Касики все же сумели преодолеть страх. Они отдали приказ схватить послов императора.

С точки зрения конкистадоров зрелище получилось просто великолепное! Изумленные небывалым поступком, верещащие и отбивающиеся ацтеки оказались быстро скручены и привязаны к столбам посреди площади. От былой спеси не осталось и следа. Испуганные, затравленно озирающиеся, они что-то надсадно орали и яростно пытались освободиться. И не понять было, чего больше в их криках – удивления, гнева или страха. Марина внимательно вслушивалась в эти вопли, а затем перевела услышанное Агиляру, который тут же сказал Кортесу.

– Пленники клянутся, что Монтесума сравняет с землей не только этот город, но и все поселения на побережье, а жителей подвергнет самым ужасным пыткам перед смертью. Племя тотонаков перестанет существовать, и даже память о нем исчезнет. Наша прекрасная переводчица уверяет, что это отнюдь не преувеличение. Ацтеки подавляют бунты с невиданной, даже по местным дикарским меркам, жестокостью.

– Назад дороги нет, – хладнокровно ответил Эрнан Кортес. – Вот и посмотрим, сколь много правды в этих угрозах.

Касики, преисполнившись боевого задора, тут же решили порадовать своих богов теплой кровью и зарезать послов. Но вот тут предводитель конкистадоров резко воспротивился. Он строго запретил убивать пленных. В глазах местных жителей испанцы и сами окончательно вознеслись до статуса богов. Они творили такое, о чем никто раньше и помыслить не мог. Такая отвага не по плечу простым смертным. Перечить Кортесу никто не решился.

Фернан, вместе с Себастьяном и еще добрым десятком солдат, терпеливо ждал наступления темноты. Город веселился. Сегодня, похоже, в нем не нашлось бы даже одного трезвого индейца, за исключением тех пятерых, что все еще стояли привязанные к столбам посреди площади. Ацтеки, измученные жаждой и палящим солнцем, уже ни на что не надеялись. Силы их иссякли. Больше не звучали крики и угрозы. Они лишь облизывали пересохшие губы и время от времени перебрасывались двумя-тремя словами друг с другом.

Конкистадоры и сами изо всех сил старались развеять тревогу местных жителей. Пускай пьют, гуляют, празднуют! Сегодня произошло великое событие. Кто бы еще осмелился пленить посланцев самого Монтесумы?! Испанцам нужно было, чтобы индейцы потеряли бдительность. Так и произошло. Никакой охраны возле ацтеков касики не оставили. Лишь только улицы окутала тьма, Фернан с товарищами перерезал путы двум пленникам и повел их к генерал-капитану. Кортес встретил послов с искренним дружелюбием, накормил, утешил и пообещал спасти.

– Как видишь, обошлись мы и без щекотки, Фернан, – бросил он. – Страх есть лучшее лекарство от надменности. Это не нужно переводить, Агиляр.

В словах Кортеса звучала насмешка и они оказались вполне правдивы. Заносчивость ацтеков растаяла без следа. Они готовы были чуть ли не руки целовать своему избавителю. Ну а тот посочувствовал им, сказал, что касики пленили гостей против его желания и он, командир храбрых испанцев, поможет им вернуться к императору. Поверили ли ацтеки в то, что конкистадоры не виновны в их пленении, или же нет, но виду не подали. Они сейчас делали вид, что верят всему, только бы не лишиться покровительства Кортеса.

– Передайте своему могущественному повелителю, что я его вернейший друг. Если кто-то будет убеждать его в обратном, то это наглая ложь. Вот я, из любви к нему, спас двух его подданных и спасу оставшихся троих. Возвращайтесь в свой город, передайте привет благородному Монтесуме. Мои люди помогут вам уйти из земель тотонаков, отвезут вас дальше по побережью, а уж там спешите в столицу. Прощайте!

На следующее утро Эрнан Кортес устроил касикам строгий разнос за то, что они пренебрегли мерами безопасности и не выставили стражу возле пленников, в результате чего двоим удалось сбежать. Притворно разгневанный генерал-капитан забрал оставшихся ацтеков на свои корабли, сказав, что уж оттуда-то им не вырваться. Вождь Семпоалы слушал его с виноватым видом. После вчерашнего пьянящего веселья наступило неизбежное похмелье, как в прямом, так и в переносном смысле. Он стоял, прижав ладони к пульсирующим вискам, и думал о том, как унять головную боль.

Но куда больше его занимал вопрос, что же будет дальше? Вчера все это казалось таким заманчивым – пленить надменных ацтеков, сбить с них спесь, помешать распоряжаться жизнями подданных. Но что произойдет, когда Монтесума двинет сюда свои войска? В сердце гадюкой впивался страх. Сможет ли чужеземный господин защитить их земли? Этому ужасу было суждено долго подтачивать волю касика, до тех самых пор, пока ситуация не прояснится.