Закат Пятого Солнца

Себастьян же тем временем подал другу длинный плащ. Материя была тонкая, но сейчас радоваться приходилось и такому.

– Кортес приказал выдать. Не зря нам в свое время ацтеки, тотонаки и жители Табаско дарили так много этих накидок. Как будто чувствовали, что они еще ох как пригодятся.

Фернан благодарно кивнул и закутался в принесенную вещь. Свет огней несколько разгонял тьму. Отблески пламени играли на белом снежном покрове. Вокруг каждого костра теснились люди. Тяжело приходилось всем, но особенно тотонакам-носильщикам, которые отправились в дорогу лишь в набедренных повязках. Сейчас они заматывались в плащи, но те не могли уберечь от мороза. Царила тишина, почти никто не разговаривал. Лишь иногда слышалось недовольное фырканье лошадей. Над головами людей поднимались густые клубы пара от дыхания.

Как бы безлюдна не была эта местность, но часовых все же решили выставить. Менялись часто, чтобы никого сильно не изматывать недосыпанием. Впрочем, многие все равно не могли уснуть от холода. Фернан и Себастьян сидели у огня, выставив вперед ладони и испытывали ни с чем не сравнимое блаженство, чувствуя, как тепло от рук постепенно перетекает в тело. Мороз нельзя было считать крепким. Будь у них действительно хорошая одежда, то никто бы не мерз. Но предусмотреть всех сложностей невозможно. Экспедиция находилась в тропиках. Кто бы мог предположить, что бороться придется со снегом и холодом?

– Завтра мы обязаны любой ценой перевалить через кряж, – вполголоса делился своими соображениями Фернан. – Дров на эту ночь нам хватит, но следующую мы должны провести в тепле, если не хотим отправиться на тот свет.

– Меня местные храмы поначалу повергали в ужас, – ответил Себастьян. – Страшно даже представить, что люди по своей воле могут молиться таким кровожадным тварям. Но сейчас я бы радовался даже такому пристанищу. У меня в эти минуты лишь одно желание – проломить череп любому из наших проводников. Неужели они не знали, куда нас ведут?

– Да уж, – не сдержал смеха Гонсалес. – Как я удивлялся местному климату, когда только прибыл на Кубу. Солнце, тенистые деревья, яркие цветы, пестрые птицы. Да и здесь поначалу все было прекрасно. Видимо, другой дороги к столице ацтеков нет. Ты же не думал, что путь наш будет легок и приятен?

– Я о другом думаю, – проворчал Риос. – А вдруг тотонаки лишь кажутся нашими союзниками, а на самом деле выполняют приказ Монтесумы, который повелел завести нас сюда и погубить.

– И что, по-твоему, почти полторы тысячи индейцев готовы и сами умереть от холода и голода, лишь бы нас угробить? – с сомнением спросил Фернан.

– Да черт поймет этих дикарей! Ты же и сам видел, что на алтарь, под нож жреца, некоторые из них ложатся добровольно. Кто знает, может по верованиям местных племен смерть от мороза считается героической и почетной.

– Надеюсь, что ты ошибаешься. Кряж не так и далеко. Если завтра выложимся на полную, то перевалим через него. Знать бы только, что на той стороне. Проводники говорят, что там теплые и густозаселенные долины. Боже, пускай это будет правдой.

– После всех этих ливней порох наверняка отсырел. Кто знает, когда мы сможем опять рассчитывать на пушки. Да и лошади… Мороз, снег, каменистая почва, на которой скакуну так легко поранить ноги. Если не выберемся отсюда в ближайшие день-два, то останемся без кавалерии.

Себастьян сидел, кутаясь в хлопковую накидку, протянув к огню ноги. Нормальной обуви у него уже не было. Кожаные башмаки, в которых он исходил половину Юкатана, недавно пришли в негодность из-за каменистой почвы. Тогда он с радостью переобулся в плетеные сандалии. Теперь Риос с ностальгией вспоминал отличную обувную лавку в родной Кармоне. Хождение по снегу стало настоящей пыткой. Приходилось поверх сандалий обматывать стопы отрезами толстой хлопковой материи.

Следующее утро принесло неутешительные вести – за ночь четверо носильщиков замерзло насмерть. Конкистадоры тоже страдали, но все же они привыкли к более суровым условиям, чем индейцы, с самого рождения жившие в жарких тропиках. Кортес вел свое войско ускоренным маршем, не давая времени на отдых. Он понимал, что еще одна ночь в снегах окажется для его солдат страшнее любой битвы. Мороз и снег могли выкосить людей не хуже, чем эпидемия чумы.

Фернан однажды оглянулся назад. Пройденный путь петлял по ущельям, терялся в распадах. Далеко внизу зеленели гостеприимные долины, но вернуться к ним конкистадоры уже не могли. На обратную дорогу просто не хватило бы припасов. Ему тоже приходила в голову мысль, что индейцы заманивают их в западню. Что откроется взору испанцев, когда они достигнут вершины кряжа? Такие же теплые низины, как и на этой стороне? Или сплошная ледяная пустыня, бесконечная череда горных пиков, где не найти ни укрытия, ни пищи? А даже если впереди действительно плодородные лощины, то не ждет ли их там ацтекская армия в полной боевой готовности? Он раздосадованно закусил губу. Проклятие! Доверие к тотонакам может слишком дорого обойтись!