Кортес усмехнулся. Девушка занимала все более важную роль в его жизни. Сначала, когда Пуэртокарреро, чьей любовницей она была, отправился в Испанию, Марина осталась одна. Она не особенно страдала из-за разлуки, все силы приложив к тому, чтобы научиться говорить с белолицыми чужаками. Она хотела стать для них не просто полезной, она хотела стать своей. Не дикаркой, чужой и непонятной, но равноправной участницей отряда. Насколько девушка вообще могла быть равной среди закаленных солдат. Целеустремленность. Это то, чем Кортес обладал в полной мере, и это качество он умел ценить в других людях. Девушка наравне с испанцами преодолевала все преграды. Терпела холод и жару, без жалоб сносила усталость и голод. Она хотела стать своей.
Более того, Марина мечтала стать незаменимой. И прикладывала к этому немалые усилия. И она действительно со временем стала такой. Оказавшись сначала в постели Кортеса, она вскоре стала самым лучшим советником, когда нужно было понять, что замышляют индейцы. Местные жители мыслили совсем не так, как испанцы. То, что для них было неслыханным, для европейцев зачастую оказывалось в порядке вещей. И наоборот – самые обыденные по меркам тех же тлашкаланцев поступки вызывали у конкистадоров шок. Марина отлично понимала мышление индейцев, знала все их хитрости, понимала все скрытые смыслы, вложенные в звучащие на переговорах слова. Да, совсем скоро она стала для испанцев незаменимой. И особенно для Кортеса.
– Как думаешь, Тлашкала еще долго будет упорствовать? – спросил он.
– Боюсь, что да, – сокрушенно ответила Марина, как будто несла ответственность за упрямых тлашкаланцев. – И все-таки ты победишь.
– Пойдем со мной, – усмехнувшись, ответил Кортес. – Мне одному не спится.
Марина ни разу еще не пожалела о том, что Алонсо де Пуэртокарреро уплыл за море. Да, Алонсо был высок, силен и привлекателен. Но он не был таким мужчиной, как Эрнан Кортес. Ей самой Кортес казался полубогом, даже богом. Мужественным и решительным, храбрым и бесконечно уверенным в себе. Кто другой бы осмелился бросить вызов Монтесуме? Кто другой не побоялся бы высадиться на незнакомом побережье, утопить свои корабли и отправиться в поход на грандиозный Теночтитлан?
Марина никогда не бывала в столице ацтеков. Но в рассказах путешественников Теночтитлан представал каким-то чудом. Город посреди озера, в котором жителей столько, что в это трудно поверить. Сердце империи. Оттуда отправлялись в походы грозные армии, подчиняя все новые земли. До недавних пор никто не осмеливался противиться воле Монтесумы. И вот нашлись герои, готовые совершить невозможное. Туда стекались все чудеса мира. Стоило ли удивляться, что храбрые белокожие люди, невиданные прежде в этих краях, тоже стремились туда же, в великий город Теночтитлан. Сердце этого мира.
Пуэртокарреро был для нее всего лишь любовником, а она для него лишь наложницей. Когда он уплыл, ее роль изменилась. Теперь она служила живому богу, который оказался сильнее местных богов. Он низвергнул их алтари, запретил жертвоприношения, сломил сопротивление жрецов. Куда бы ни приходил Кортес, ему повсюду подчинялись. Так был ли для нее самой более почетный жребий, чем склонить голову перед таким мужчиной, перед которым склонялись самые могущественные и благородные вожди всех окрестных земель? И она сама больше не была невольницей, наложницей, живым товаром. Для нее, дочери многих поколений вождей, волею судьбы попавшей в рабство, пришло время вновь вести ту жизнь, которая была ей уготована по праву рождения.
Вкусив долгие годы рабства, Марина преклонялась перед тем, кто ее освободил. Так она стала жрицей этого нового бога. И тем самым возвысилась над своей прошлой жизнью. И была бесконечно благодарна Кортесу за это возвышение. Она обрела цель и смысл существования. И преданно служила Кортесу. Ацтеки давно уже упивались своей властью, постоянно расширяя границы своей империи. Марина была счастлива, что наконец-то нашлись герои, способные бросить вызов их алчности.
На следующее утро отряд двинулся дальше, но не прошло часа, как навстречу им вышло вражеское войско. Индейцев оказалось всего-то три или четыре тысячи и конкистадоры понимали, что это лишь передовой отряд. Попытки Кортеса начать переговоры успеха не имели. Началась битва, в которой тлашкаланцы обратились в бегство. Однако их малочисленность и отступление оказались военной хитростью. Преследуя неприятеля, конкистадоры попали в ущелье. Местность была пересеченная, неровная, с многочисленными нагромождениями скал. Другими словами, лишенная столь необходимого простора для лошадей. А навстречу вышла действительно большая армия. К тому же, теперь испанцам приходилось двигаться вверх по склону, откуда на них сыпался настоящий ливень стрел, дротиков и камней.