Закат Пятого Солнца

В прежние времена Монтесума ел в одиночестве, окруженный слугами и отгороженный от придворных золотыми ширмами. Лишь иногда он во время еды прерывался и велел слуге отнести одному из приближенных какое-то из блюд. Такое внимание уэй-тлатоани очень ценилось. После того, как император стал пленником конкистадоров, он часто приглашал одного из капитанов на обед или ужин, стараясь расположить его к себе.

Альварадо учтиво поблагодарил и сел на циновку. Разговор, как это часто и бывало среди воинов, зашел о подвигах минувших дней. Педро поведал об одной из экспедиций в глубину Кубы. Затем Монтесума вспомнил о военном походе, в котором он участвовал в далекие времена, когда еще не стал уэй-тлатоани.

– Я был совсем молод, но уже успел снискать славу военачальника. И вел армию в бой. Поход оказался тяжелым. Один из влиятельных вождей ацтеков решился восстать против уэй-тлатоани, моего предшественника и дяди Ауисотля. У мятежника были справедливые причины для обиды. Его обделили почестями. До начала мятежа я дружил с этим вождем. И во время похода продолжал считать его несправедливо оскорбленным…

Альварадо слушал с интересом. Мало того, что Монтесума умел говорить увлекательно, так этот рассказ еще и мог дать испанцу важную информацию о том, как воюют ацтеки.

А уэй-тлатоани продолжал:

– Я был молод, так молод! Юность прекрасна и наивна. Но уже тогда я понимал, что народ, разделенный внутренней враждой, слаб перед лицом неприятелей. И хотя я считал, что вождь прав в своих претензиях, но я не сомневался, что его следует покарать. Как он, в погоне за личной славой, осмелился выступить против уэй-тлатоани Ауисотля? Разве не понимал, что наши воинственные соседи Мичоакан и Тлашкала только и ждут подходящего момента? Стоит ацтекам увязнуть в междоусобице, как враги уничтожат нас!

Педро с досадой понял, что о тонкостях ведения военных действий Монтесума особо не распространяется, все больше говоря о личности взбунтовавшегося касика.

– Мы победили, – продолжал император. – Я лично пленил вождя на поле боя и он был казнен в Теночтитлане по приказу Ауисотля. Ты бы видел эту церемонию! Мятежника окурили ароматической смолой, нарядили в дорогие одежды, украсили драгоценностями. А на шею возложили пеструю гирлянду из свежих цветов. Внутри нее скрывалась удавка, которая вскоре перехватила ему горло. Славная смерть! Как раз для вождя. Можно сказать, что он удостоился при казни тех почестей, на которые претендовал при жизни. Власть ацтеков осталась несокрушимой. Жаль, что среди твоего народа нет единства, – со вздохом закончил он.

Альварадо застыл, не донеся кубок с какао до рта. Так вот к чему был весь этот разговор! Монтесума, разумеется, обрадовался, узнав, что Кортес и Нарваэс собираются воевать. Нужно любой ценой убедить императора в том, что разногласия среди испанцев не делают их слабее. Пока в голове он пытался состряпать хоть какой-то уверенный ответ, Монтесума продолжил:

– Слуги сказали мне, что ты приказал сократить размер охраняемой территории. И это понятно, ведь солдат у тебя осталось совсем мало. Я разделяю твою обеспокоенность. Помнишь, жрецы предсказали, что боги разгневаются, если вы не уйдете из города? Если горожане вздумают бунтовать, то твоему отряду будет сложно удержать дворец.

– Это преувеличение, уэй-тлатоани. Не забывай, что любой испанец стоит сотни врагов. К тому же у меня остались все пушки. Я думаю, ты представляешь себе, на что способны двенадцать орудий?

Альварадо совладал с собой и говорил вполне уверенно. Голос его звучал спокойно, в серо-голубых глазах не мелькнуло даже тени. Но в голове творился хаос.

«Чертов змей уже практически прямым текстом говорит мне, что дворец нашему отряду не удержать! – думал испанец. – Ему-то чего радоваться?! Неужели не понимает, что если ацтеки пойдут на приступ, то мы будем драться до последнего человека, а сам он точно до нашего поражения не доживет!»

– Я хотел предложить тебе помощь, Тонатиу. Давай я прикажу прибыть во дворец сотне лучших воинов-орлов. Они поступят под твое командование и укрепят отряд испанцев. Если кто-то из моих беспокойных или слишком религиозных подданных задумает нападение на твою резиденцию, то ты сможешь дать отпор.

Слова звучали с самой искренней заботой. Альварадо насмешила столь простецкая хитрость. Неужели Монтесума верит, что он может попасться на такую уловку и впустить во дворец сотню отборных воинов-орлов? Индеец надеется, что Педро де Альварадо совсем дурак? Потом испанец вспомнил о том, как Хуан Веласкес был обласкан императором. Причем до такой степени, что со временем попал под арест. Да уж, Монтесума умеет расставлять сети.

– Уэй-тлатоани, я очень тебе благодарен. Если бы мне не хватало солдат, то я бы с радостью принял это предложение. Но сотни конкистадоров хватит для обеспечения твоей безопасности.

– Тебе виднее, Тонатиу, ты опытный военачальник, – безмятежно ответил Монтесума.