Закат Пятого Солнца

– Приближается великий праздник, Тонатиу, – торжественно произнес самый богато украшенный из гостей. – Вся столица с нетерпением ждала этого дня. Такого вам еще не доводилось видеть. Представь несколько сотен самых благородных людей нашей земли, украшенных, подобно священной птице кецаль. В бирюзовых, зеленых, розовых, алых плащах они собираются вместе. Над головами реют плюмажи из перьев и знамена. Шеи их украшены ожерельями из нефрита, золота и раковин. В ушах и губах сверкают серьги. Прекрасные браслеты сияют на руках. Над огромными, пестрыми курильницами поднимается дым драгоценной смолы. Грозно и единодушно ревут трубы. И вот с заходом солнца начинается танец. Факелоносцы снуют по площади, освещая танцующих, подобно светлячкам. Огонь играет отблесками на веерах и накидках, отражается в золоте и драгоценных камнях. И мир преображается. Как будто радуга спускается с небес на землю и обнимает танцоров. Как будто сами боги нисходят в наш мир и веселятся вместе с нами.

Педро слушал внимательно, стараясь ничем не выказать нетерпения. Красноречие ацтека откровенно выводило его из себя. У Альварадо сейчас было с полчаса свободного времени, чтобы хоть немного отдохнуть. Вместо этого приходилось внимать языческому жрецу, у которого, похоже, и дел больше нет, кроме как языком трепать! К тому же, Педро не так уж хорошо знал ацтекский язык, поэтому часть этих великолепных метафор он просто не понимал.

– Хорошо, что ты остался в столице, и сможешь своими глазами увидеть эту церемонию, Тонатиу.

– Я благодарю тебя за приглашение, но я человек военный и мало смыслю в церемониях. К тому же, мой командир, которого вы называете Малинче, строго приказал мне не покидать пост. Я вынужден оставаться на территории дворца, в нашем лагере.

– Разумеется, – с энтузиазмом ответил жрец. – Именно поэтому я и говорю, что рад твоему присутствию в городе. Ты сможешь полюбоваться праздником. Ведь этот танец мы должны провести именно здесь, на центральной площади дворцового комплекса нашего легендарного уэй-тлатоани Ашаякатля, где вы и живете.

«Этот бессовестный дикарь совсем уже обнаглел! – возмутился Альварадо. – Распоряжается здесь, как у себя дома. Неужели действительно надеется, что я впущу сюда сотни одних только танцоров. Не считая слуг, факельщиков и еще черт знает кого!»

Педро в этот момент ничего так не хотелось, как дать жрецу хорошую оплеуху. Однако он сдержался. Капитан обезоруживающе улыбнулся и постарался сохранить любезный тон.

– Во дворце расположен испанский военный лагерь, и я не могу впустить сюда так много людей. Теночтитлан ведь столь велик. Неужели в столице не найдется другого подходящего места, где можно потанцевать?

– Это особенный танец, который обязательно нужно исполнять перед взором уэй-тлатоани, – снисходительно ответил жрец. – Если ты не можешь позволить нам праздновать перед дворцом Ашаякатля, то выпусти нашего повелителя Монтесуму в город. Мы проведем церемонию перед центральным храмом. Вас тоже приглашаем посмотреть.

– Танцуйте лучше на какой-нибудь большой площади неподалеку. Я лично сопровожу Монтесуму на крышу нашего дворца. С такой высоты открывается хороший обзор и он сможет полюбоваться церемонией. Да и я вместе с ним.

Жрец лишь коротко поклонился, опустив глаза. Он явно обдумывал предложение испанца и пытался найти подходящий ответ. Через несколько секунд он выпрямился. Во взгляде светилось неприкрытое торжество.

– Боюсь, Тонатиу, что ты не совсем понимаешь важность этого праздника. В Теночтитлане двести тысяч жителей и все они с нетерпением ждут нашего танца. Из ближайших городов также придут бесчисленные толпы людей. Это священная церемония. Если горожане узнают, что Монтесума не присутствует на празднике лично, то они могут возмутиться. Это надругательство над нашими богами! Вы и так слишком часто выказывали им свое неуважение. Если горожане, оскорбленные такой выходкой, устроят беспорядки, то с ними вряд ли кто-то справится. Малинче будет недоволен, если за время его отсутствия ты поставишь Теночтитлан на грань войны.

– Послушай, жрец, ты же знаешь, что между моим народом и твоим сейчас крепнут дружеские отношения. Неужели ты позволишь произойти расколу в нашем союзе? Пойми, если начнутся беспорядки, то на это уже нельзя будет закрыть глаза. Я командую лишь гарнизоном, а ты имеешь влияние в городе. Малинче будет очень недоволен тем, что жители столицы вышли из-под контроля. Подавляя бунт, он вынужден будет принять самые суровые меры. Я верю, что тебе хватит авторитета для того, чтобы усмирить горожан и не допустить волнений. Монтесума останется в нашем лагере, а праздник вам придется провести где-нибудь в другом месте.

– Я сожалею, что нам не удалось договориться, – нахмурился жрец. – Впереди еще несколько дней. Надеюсь, ты передумаешь, Тонатиу. До встречи.

«Ну да, как же, великий праздник! – мрачно думал Альварадо, еще раз обходя укрепления. Мысли о кратком отдыхе моментально выветрились у него из головы. – Великий праздник освобождения Монтесумы! Пускай дикари не надеются пробраться в наш лагерь!»