Закат Пятого Солнца

Рядом стоял здоровяк Кристобаль. Поднятая вверх правая рука сжимала меч, которым было крайне неудобно бить из такого положения. И все же он пытался сражаться даже в этих условиях. Кристобаль то пытался достать острием кого-то в третьем ряду ацтеков, то начинал бить массивным навершием по головам ближайших неприятелей. Но удары сыпались и на него. Войдя в какое-то остервенение, испанец махал мечом безостановочно, терпя удары палицами, древками копий и кулаками. К счастью, индейцы тоже не могли нормально размахнуться.

Ацтеки из задних рядов рвались внести свою лепту в побоище. Они пытались поднять оружие повыше и через головы своих солдат хотя бы ткнуть кого-нибудь из неприятелей в лицо. Себастьян приподнял щит и наклонил голову вниз, уберегая ее под шлемом. Кинжал он перехватил в левую руку, а правой сумел-таки вытащить меч из груди убитого ранее врага. В этот момент Риос ощутил такую радость, как будто битва уже выиграна. Казалось, что вокруг стало чуть свободнее. По крайней мере, можно орудовать мечом!

Ацтекам не хватало тактической выучки. Они просто наваливались на испанцев огромной толпой, веря, что рано или поздно подавляющее численное преимущество скажется. Лишенные возможности маневрировать или отступить, они сгрудились перед строем конкистадоров, которые без устали отбивались мечами и копьями. Клинок невесомо мелькал в руке у Себастьяна, сверкал в лучах солнца, щедро раздавая направо и налево страшные рубящие и колющие удары. И Риосу, ветерану многочисленных сражений, казалось, что в такой отчаянной битве он еще ни разу не участвовал.

Кавалерия снова ворвалась в ряды ацтеков. Опрокидывая неприятелей, нанося удары копьями и мечами, испанцы раз за разом вносили сумятицу во вражескую армию. Всадники не лезли вглубь чужого войска. Лишенные скорости, они бы быстро погибли. Растеряв первоначальный разгон, конница поскорее выбиралась из гущи неприятельских рядов с тем, чтобы описав большой круг, снова врезаться в толпу. Это было похоже на удары огромного молота, безжалостно бьющего в податливую плоть пехоты.

Остановить скачущих лошадей мог только плотный и дисциплинированный строй солдат, ощетинившийся длинными копьями. Так умели воевать в Европе, но жители Нового Света, которые еще не сталкивались с конницей, не успели разработать подобную тактику. Но все же отношение индейцев к этим животным изменилось. Прошли времена, когда местные жители относились к лошадям с благоговением, считая их сверхъестественными существами, и опасались поднять на них руку. Теперь ацтеки пытались уязвить коней в первую очередь. Конницу выручала только скорость, да еще то, что копья у всадников были длиннее и позволяли бить издалека.

Гонсалес ясно видел вражеского вождя. Тот сидел на носилках, сжимая в руке высокий деревянный жезл, украшенный перьями, и криком подгонял своих подчиненных. Вот подходящая цель! До касика оставалось всего-то десять шагов, но кавалерия уже выбиралась из вражеских рядов. Фернан подбросил копье в воздух и перехватил так, чтобы удобно было метнуть. Длинная и тяжелая пика мало походила на легкий дротик, подходящий для броска. Но и Фернан был большой мастер. Он привстал на стременах и резко подался вперед, одновременно сделав размашистое движение правой рукой – и копье взмыло в воздух!

Оно летело, описывая пологую дугу, и всё как будто замерло вокруг. Фернан застыл, забыв о том, что вокруг куча врагов, готовых вырвать его из седла и растерзать. Ацтеки вокруг него остановились, провожая полет копья завороженными взглядами, не веря в то, что такой отчаянный бросок сможет увенчаться успехом. Даже молодой касик как будто окаменел, недоверчиво глядя на то, как плавно и неотвратимо приближается стальное острие. Гонсалес отчетливо видел его лицо, строгое и гордое лицо человека, привыкшего повелевать. На нем читалось лишь легкое удивление, которое не успело смениться никаким другим чувством…

Копье врезалось в левую сторону груди и вышло из спины – вождь опрокинулся навзничь, тяжело и неуклюже свалившись с носилок. При падении он смешно дрыгнул ногами, развеивая ощущение достоинства и скрытой силы. В воспоминаниях Фернана он отныне будет просто очередным трупом. Этот человек, еще мгновение назад горделиво восседавший на помосте, раздававший приказы, направлявший солдат в бой и смотревший на других свысока, теперь беспомощно лежал на земле. За толпой индейцев Фернан уже не мог его рассмотреть.

Касик повержен! Оцепенение, сковывавшее всех вокруг, мгновенно развеялось. Гонсалес выхватил из ножен меч, озираясь по сторонам. Вокруг толпилось уж слишком много ацтеков. В голову закралась тревожная мысль, что всадникам на этот раз не вырваться из окружения. Однако индейцы, потеряв командира, сразу же утратили и боеспособность.