Закат Пятого Солнца

– Ай! – Альварадо раздраженно махнул золотистой шевелюрой. – Меня только одно успокаивает – у ацтеков тоже хватает бестолкового ополчения. Но все же опытных солдат у них куда больше, чем у нас. Не говоря уже о прославленных ветеранах. Несколько тысяч воинов-орлов, воинов-ягуаров и куачиков – это не шутки. Все эти крестьяне тут же обратятся в бегство, стоит им только завидеть знаменитый желтый костюм куачика или заслышать боевой клич ягуаров. А разить бегущих солдат – плевое дело.

– Я найду выход, – пообещал Кортес.

– Эрнан, нужно каждое племя, примкнувшее к армии, усилить большим отрядом тлашкаланцев, – убежденно сказал Альварадо. – Ты и сам видишь, что бывшие подданные Монтесумы слишком робеют перед ацтеками. А вот храбрецы Тлашкалы никого не боятся.

Генерал-капитан уже и сам раздумывал над этим. Имея такое ядро из свирепых и бесстрашных горцев, можно было рассчитывать, что ополчение, по крайней мере, не разбежится, увидав ацтеков.

– Да, но кто будет управлять каждым таким племенем? – спросил Кортес. – Можно поставить во главе опытного тлашкаланца, но местных вождей оскорбит понижение в должности. Я уже советовался по этому поводу с Мариной. Она уверяет, что если мы вот так демонстративно покажем, что ценим тлашкаланцев выше прочих индейцев, то остальные народы не захотят терпеть подобное отношение. Как бы не оттолкнуть новых союзников.

– Ну так пускай воюют похрабрее, а не пускаются наутек, стоит им услышать, что на них движется армия ацтеков! – вспылил Альварадо. – Если индейцы хотят, чтобы к ним относились, как к храбрецам, то должны и вести себя соответственно!

– Думаю, твоя идея хороша. Пускай командуют тлашкаланцы. Уж на них-то мы можем положиться. А местных вождей вместо этого позову в свою свиту, – нашел выход Кортес. – Объявим, что приглашаем их в качестве советников. Это и честь, и способ сместить их без обиды. Вожди будут находиться рядом со мной, учить испанский язык, знакомиться с тактикой и стратегией. Им это тоже пригодится.

– Вот и славно, – кивнул повеселевший Альварадо. – Испанцы станут сражаться на передовой, а вожди Тлашкалы пускай следят за дисциплиной, а то, как бы в тылах не расцвело дезертирство.

В это время к Кортесу и Альварадо подбежала запыхавшаяся Марина. Растрепанные волосы, прерывистое дыхание и явная тревога в темных миндалевидных глазах. На нее это было непохоже. Марина всегда старалась выглядеть бодрой и уверенной в себе. Такой, чтобы никто из индейцев не заподозрил, что у испанцев могут быть хоть какие-то проблемы. Обеспокоенный Кортес сделал шаг навстречу девушке.

– Эрнан, среди ополчения ходят слухи, что Тлашкала отказывается тебя поддерживать!

– Да ты чего, Марина?! – рассмеялся Педро в ответ на такое абсурдное заявление. – Ну я бы еще поверил, если бы такое говорили про жителей Чолулы или Отумбы! Кто тебе это наплел?

– Вчера вечером Шикотенкатль… увел своих солдат из лагеря возле Тескоко, – Марине было не до шуток. Дышала она прерывисто. То ли от бега, то ли от волнения. – Они уходят обратно в Тлашкалу! Несколько тысяч… отборных солдат. А глядя на их пример, и остальные племена вскоре начнут разбегаться.

Смех Альварадо замер. В его голубых глазах начал закипать гнев, столь губительный для любого, кто осмеливался вызвать неудовольствие Педро.

– Шикотенкатль опять взялся за старое! Проклятый негодяй, да я…

– Объявляй общий сбор, Педро, – тут же скомандовал Эрнан Кортес. – Пускай Сандоваль возьмет полсотни всадников и объедет все индейские лагери в окрестностях города. А мы с тобой отправимся к тлашкаланцам.

Сам Шикотенкатль к обеду уже преодолел обычный дневной переход. Он спешил домой. Его солдаты шли с вечера и до полуночи, затем с утра и до полудня. За ним следовало около семи тысяч воинов. Некоторые, бесконечно преданные своему вождю, знали о его планах разорвать союз с испанцами. Они не сомневались в правильности такого решения. Это были ветераны, которые воевали против чужеземцев, когда те впервые вторглись в Тлашкалу. И на мир тогда они согласились неохотно.

А другие воины просто не задавали вопросов, выполняя приказ. Шикотенкатль велел идти в Тлашкалу. Обычное дело. Может, так решил сам Малинче. Например, чтобы контролировать находящуюся рядом Чолулу, чтобы та внезапно не вспомнила про свой многолетний союз с ацтеками и не ударила чужеземцам в спину.

«Машишкацин умер от поветрия. Чичимекатекутли остался в войске испанцев и собирается вместе с ними покорять Теночтитлан. В Тлашкале из влиятельных вождей остался только мой старый слепой отец, – думал Шикотенкатль. – Похоже, вот и настал момент, когда нужно действовать решительно. Я сумею захватить власть и стать единоличным правителем Тлашкалы. И солдаты моей родины не будут сражаться за чужие интересы!»

Шпионы ацтеков больше не выходили с ним на связь. Но вождь понимал, что даже если и выйдут, то переходить на их сторону нельзя. Пускай Малинче и Куаутемок истощают друг друга в этой грандиозной войне. Когда сил у них поубавится, тогда и наступит золотая эпоха для Тлашкалы.