Закат Пятого Солнца

Фернан потряс головой, пытаясь вновь обрести хладнокровие. Бывалый Себастьян, конечно же, прав. Гонсалес оглянулся по сторонам, желая посмотреть на настроение своих соратников. Слева и справа более опытные солдаты точно так же увещевали наиболее горячих и вспыльчивых. И Фернан внезапно успокоился.

«А ведь наверняка все сейчас вспомнили битву при Отумбе, – подумал он. – И, кажется, наши солдаты верят, что сумеют повторить это чудо еще раз…»

– Держать строй! – разнесся строгий приказ Сандоваля.

Ацтеки как раз в этот момент вступили на дамбу. Раздалось многоголосое рычание морских раковин, а с вершины ближайшей пирамиды загрохотал огромный барабан. Пестрая человеческая река набрала разгон и покатилась вперед, навстречу небольшой плотине, состоящей из конкистадоров и их союзников. В воздух взмыли первые метательные копья, камни из пращей и стрелы. Опытные солдаты Сандоваля тут же выставили стену щитов, перегородив фронт и прикрывшись сверху. Сквозь эту преграду выдвинулись стальные жала длинных копий. Через минуту ацтеки нахлынули на неприятеля…

Когда-то испанцы сетовали на то, что на узкой дамбе невозможно развернуть нормальное наступление. То, что раньше больше всего их злило и раздражало, сегодня стало истинным спасением для конкистадоров. Многотысячное войско ацтеков никак не могло обойти маленький отряд с флангов, окружить и задавить числом. Атаковать по дамбе можно было максимум десятью воинами в линию, и пока первые ряды индейцев сражались, остальные бестолково топтались позади.

Фернан без устали бил копьем, стоя во второй шеренге на самом краю дамбы. По такой плотной толпе никто бы не смог промахнуться. Но вскоре пика застряла, пронзив сразу двоих индейцев. Он, собравшись с силами, толкнул древко в сторону, смахнув с края насыпи не только убитых, но и одного живого индейца. Тот, нырнув в воду, подплыл поближе и попытался ударить топором кого-то из испанцев по ноге, но один из конкистадоров зарубил его мечом.

Гонсалес тут же выхватил клинок из ножен. Солдат в первом ряду, получив рану, отшатнулся и сделал шаг назад. Фернан сразу протиснулся вперед и занял его место. Вкладывая всю ярость в рубящие и колющие удары, он окончательно обрел хладнокровие. Безудержный гнев его утих. Гонсалес вновь чувствовал себя частью одного огромного организма, который лишь в единстве черпает силу.

Строй испанской пехоты остался нерушим. Солдаты сражались слаженно и уверенно, не отступая ни на шаг. Впрочем, продвинуться вперед они тоже не смогли. Бесчисленные отряды ацтеков, толпясь позади своих первых рядов, напирали и тут же занимали места павших. Индейцы кричали, подбадривая сражающихся, и метали дротики по высокой дуге, надеясь поразить кого-то в тылу испанцев.

Но боем на суше император Куаутемок решил не ограничиваться. Из города, минуя заросли камышей и искусственные огороды, плыли сотни лодок. Сандоваль, сражающийся в самой гуще битвы, успел бросить лишь взгляд на эту армаду. Вспомнилось отступление из Теночтитлана. Если ацтеки нападут сейчас еще и с воды, то его отряду уже не на что надеяться. Индейцам не придется даже лезть в ближний бой. Им достаточно будет обстреливать столпившихся на дамбе конкистадоров с двух сторон. Щиты не спасут. Максимум через пару часов от его корпуса не останется ничего.

Многочисленные пироги ацтеков подплывали уже к самому месту битвы. Оставшиеся при отряде Сандоваля три корабля вряд ли смогли бы успешно сражаться против такого флота. Высокие борта давали хорошую защиту, но стрелков на палубах было слишком мало. Но здесь на стороне испанцев выступила сама природа.

Ветер, который с самого утра еле-еле гнал над водой туман, постепенно окреп. Он трепал верхушки плюмажей над ацтекскими воинами, клонил к воде камыш и теперь с легкостью наполнял паруса бригантин. Те заскользили по озеру навстречу вражеским лодкам. Сначала на одном корабле, затем и на втором рявкнула пушка, как будто озвучивая вызов на бой. Снаряды полетели в индейцев на дамбе, убив несколько человек. Ветер подхватил пороховой дым и тут же развеял его.

А бригантины помчались на скопление вражеских лодок. Их главным оружием была не артиллерия. Гораздо более крупные и тяжелые, чем самые большие пироги индейцев, суда на полном ходу врезались в ряды чужой флотилии. Идя на таран, они с легкостью топили и опрокидывали каноэ одно за другим. Некоторых ацтеков охватила паника. Увидав надвигающийся на них высокий нос корабля, они сами выпрыгивали из лодок, надеясь избежать столкновения и уцелеть.

Но индейцы тоже умели воевать. Из пирог, которые не попали под удар, на палубы судов летели многочисленные стрелы и дротики. Испанцы сначала не решались даже показаться над бортом и подставлять себя под этот шквал. И все же им приходилось рисковать. Бригантинам, прошив скопление лодок, нужно было возвращаться и нацеливаться для следующего удара. А для этого матросам следовало управлять штурвалом и парусами.