Закат Пятого Солнца

И корабли разворачивались и снова с разгона врезались в скопление лодок, которые, из-за своей скученности не могли уйти от столкновения. Упавших в воду ацтеков испанцы тут же кололи копьями. Хлопковые стеганки спасли большинство конкистадоров на палубах, хотя несколько человек все же погибло. Надежда Куаутемока разгромить врага с помощью флота потерпела неудачу.

Фернан видел все это лишь мельком. Он сражался на дамбе почти безостановочно. Лишь один раз он отошел назад, уступив место другому испанцу, когда стрела угодила ему в левое плечо. Хлопковый доспех смягчил удар, но полностью не защитил. Пришлось покинуть первый ряд солдат и уйти в тыл, чтобы перевязать рану.

Быстро наложив повязку, он вернулся, морщась от острой боли. Тем не менее, держать щит он мог и стремился снова вступить в бой. Навстречу ему кинулся индеец в ярко-красном костюме. Голову его защищал звериный шлем с торчащими вверх ушами, лицо выглядывало из разинутой зубастой пасти. Воин-койот – один из элитных бойцов, герой, захвативший немало пленников. Ацтек умело отразил удар испанца круглым пестрым щитом и тут же сам махнул мечом с обсидиановыми вкладками. Фернан столь же ловко прикрылся своей стальной роделой и, сделав ложный финт клинком, обошел чужую защиту и всадил острие прямо в распахнутую пасть койота.

Ацтек рухнул навзничь, разбрызгивая кровь во все стороны, но у Гонсалеса не было времени радоваться победе. Место сраженного занял другой индеец в бордовом хлопковом доспехе. Удары сыпались со всех сторон, на место убитых врагов рвались живые храбрецы. В глазах рябило от буйства красок. Слух тоже уже не улавливал отдельных звуков, которые слились в единый поток боевых кличей, воплей боли, лязга и стука. Лишь иногда доносился перекрывающий шум боя голос Гонсало де Сандоваля, который подбадривал своих солдат и велел держать строй.

Наконец ацтеки отхлынули. Грохот барабанов и низкий глухой рев раковин властно приказывал индейцам отступать. Испанцы, не веря своим глазам, застыли на месте, не имея сил для того, чтобы кинуться вдогонку. Фернан уперся острием меча в почву, пытаясь так найти хоть какую-то опору. Больше всего он сейчас хотел упасть. Земля манила его, притягивала с неодолимой силой. Напряжение боя ослабло и на него навалилась неописуемая усталость. Собрав волю в кулак, он устоял на ногах. Нельзя показывать врагу то, насколько он измучен! Пускай ацтеки думают, что конкистадоры готовы биться и дальше.

Гонсалес оглянулся по сторонам. Рядом стояли братья по оружию – испанцы и союзные индейцы, которые тоже проявили себя сегодня с самой лучшей стороны. Залитые с головы до ног своей и чужой кровью, усталые, но гордые сегодняшней победой. Лодки ацтеков давно отступили поближе к городу, туда, где бригантины не могли их преследовать из-за вбитых в дно свай. На сегодня победа осталась за корпусом Гонсало де Сандоваля.

«Хотелось бы знать, как сейчас обстоят дела на двух других дамбах, – подумал Фернан. – Надеюсь, солдаты Кортеса и Альварадо тоже празднуют победу»

Сандоваль тут же снарядил бригантину, чтобы отчитаться генерал-капитану о сегодняшней схватке. Прошло около двух часов и корабль вернулся с радостными новостями – отряды Кортеса и Альварадо тоже сумели отбить штурм.

Но совсем скоро испанцы поняли, что радоваться пока нечему. Ацтеки, ободренные тем, что чужая армия так резко уменьшилась в числе, яростно атаковали каждый день. И хотя узкие дамбы можно было оборонять даже небольшими отрядами, силы конкистадоров быстро таяли. Из столицы выступали все новые подразделения индейцев, многочисленные и хорошо экипированные. Они сменяли тех, кто уже успел вкусить горечь поражения. Свежие отряды шли в бой свирепо, искренне веря в свою победу. Испанцы неизменно отражали все атаки, но с каждым днем это становилось все труднее сделать. Среди них уже нельзя было найти хоть одного человека без двух-трех свежих ран.

Кортес понимал, что сейчас нельзя отступать. Вся империя ацтеков смотрит за этим противостоянием, чутко выбирая момент, чтобы примкнуть к тем, за кем должна остаться победа. Пускай покинувшие его союзники узрят, что испанцы продолжают борьбу. Стоит отказаться от осады Теночтитлана, и все окрестные племена, увидав такое проявление слабости, сразу же побегут мириться с Куаутемоком и выступят против конкистадоров.

Поэтому генерал-капитан личным примером вдохновлял подчиненных на борьбу. Он не только бился в первых рядах, но наравне с остальными таскал землю и бревна, заделывая проломы в дамбах, и ломал захваченные вражеские укрепления. Раньше испанцы по большему счету сражались, оставляя строительные работы союзникам. Теперь приходилось все делать своим руками. Но были и плюсы. Радовало лишь то, что уменьшившиеся отряды оказалось уже не так сложно прокормить.