Закат Пятого Солнца

Прошел всего год, а как все изменилось. Уже нет в живых ни самого Монтесумы, ни Хуана Веласкеса де Леона, что стоял тогда рядом со своим генерал-капитаном, ни многих сотен испанцев, ацтеков и других индейцев. И сколько еще погибнет, предположить Эрнан Кортес даже не решался. Сложности перед ним вырастали одна за другой, но вместе с ними рос и азарт. Кортес продолжал верить, что нет такой преграды, которую он не смог бы преодолеть. И все же война его уже сильно утомила.

Генерал-капитан надеялся, что захват великой пирамиды сломит сопротивление ацтеков. Когда защитники города увидят, что их главная святыня в руках конкистадоров, то поймут, что боги отвернулись от них. Но задача казалась невероятно трудной. Пирамида возвышалась над городом на добрых пятьдесят метров, а ее крутые ступенчатые склоны кишели вооруженными индейцами. На верхней площадке, где стояли огромные храмы богам Уицилопочтли и Тлалоку, засели отборные отряды воинов.

Несмотря на самоубийственную опасность этого восхождения, Альварадо, которому Кортес доверил штурм пирамиды, был полон решимости. Он самозабвенно руководил группами солдат, командуя, кому и где расположиться. Сам Педро поглядывал вверх с предвкушением. Цель казалась ему тем желаннее, чем она была сложнее. Корпус Сандоваля вел уличные бои с ацтеками, что пытались пробиться на помощь защитникам пирамиды. Отряд Кортеса старался отвоевать большой дворец, который защищали сотни воинов-орлов. Альварадо в это же время повел своих людей на штурм главной пирамиды Теночтитлана.

Большая колонна солдат двинулась в атаку. На передней стороне пирамиды находились две широкие каменные лестницы, по которым обычно жрецы и жертвы взбирались наверх. Сейчас обе они так кишели ацтеками, что не оставалось ни одного просвета, в котором можно было бы увидеть ступени. Но выбирать не приходилось. Остальные склоны, лишенные лестниц, казались слишком отвесными, чтобы по ним сумел вскарабкаться человек.

Фернан шел вперед с бешено колотящимся сердцем. Он сам вызвался присоединиться к солдатам Альварадо. Недостатка в добровольцах не ощущалось. Да, задача немыслимо сложна. Но конкистадоры за последние два года только такие и решали. Первые ряды испанцев несли перед собой большие плетеные щиты, которые укрывали сразу несколько человек. Гонсалес чувствовал, как эта прочная преграда сотрясается от града камней и дротиков. Скоро они доберутся до подножия пирамиды и настанет время вступить в ближний бой. Плетенки придется отбросить. Ничего, стальная родела уже покоится у него на левом локте. Она и на этот выручит! Столько раз уже выручала…

И вот уже ступени. В этот момент плетенка в очередной раз содрогнулась. Крепкие ветки разошлись и стал виден кремневый наконечник копья, которым кто-то из ацтеков пытался достать прячущихся за щитами конкистадоров. Фернан выпустил из ладони деревянную рукоять, выхватил меч и ринулся вперед. Пришло время ближнего боя.

Испанцы медленно, но неуклонно двигались вверх, оттесняя защитников пирамиды. Ацтеки яростно, хотя и несколько хаотично нападали, били сверху вниз копьями, швыряли камни. Фернан рубил и колол мечом, еле успевая закрываться щитом от мелькающего со всех сторон оружия. Один за другим убитые неприятели валились ему под ноги. Гонсалес переступал через тела и постепенно продвигался вперед. Он бы не смог сосчитать удары, обрушившиеся на его голову. Без шлема он бы погиб в первую же минуту. Некогда белоснежная стеганка быстро стала красновато-бурой от вражеской крови. Она была вся изодрана острыми обсидиановыми наконечниками и совсем скоро уже не смогла бы спасти хозяина. А атакующие пирамиду солдаты Альварадо не преодолели еще и половины пути.

Какие только противники не возникали перед Фернаном. Начиная от простых пехотинцев, сражающихся обычными деревянными дубинами, заканчивая отборными бойцами в пестрых хлопковых панцирях. В глазах скоро начало рябить от мелькания ярких красок. Вот на Гонсалеса кинулся воин-ягуар, замахиваясь мечом с обсидиановыми вкладками. Испанец одновременно вскинул щит, закрывая голову, и выбросил вперед правую руку, всадив стальное острие клинка в горло врагу. Ацтек дернулся, выронил оружие и рухнул на каменные ступени.

Звук падения Фернан не услыхал. Сейчас разве что грохот пушки смог бы перекрыть какофонию битвы. Надсадно ревели раковины, гоня индейцев в бой. Им вторили барабаны, добавляя свой сухой перестук к разносящимся повсюду звукам ударов. Лязг стали, хруст ломающихся костей и крики давили на слух неподъемным грузом. Гонсалес утешал себя тем, что врагам ведь ничуть не легче, чем его соратникам. Альварадо, сражаясь в первом ряду, личным примером воодушевлял своих солдат. Медленно, слишком медленно колонна испанцев двигалась вперед.