Закат Российской Империи (СИ)

Отливающие красным надписи шли одна за другой, но рекомендации чуточку запоздали. Хотя в трубе не было так жарко как в технической ячейке (так как канализация располагалась в толще бетона под всеми остальными коммуникациями) духота добралась и сюда.

Дед лежал, хватая ртом воздух и пытался угомонить колотящееся об рёбра сердце. Но несмотря на дурноту, он старался шевелить извилинами, ибо ничего ещё не закончилось.

И он это прекрасно понимал.

Биологический атлас, отражающий для носителя визуальное состояние организма, в принципе Деда не пугал. Синяки, шишки, переутомление, обезвоживание — были его основными проблемами, не считая едва не полученного теплового удара.

Он пополз дальше сразу, как только обморочная слабость разжала свои тиски, а сердце перестало надрывно колотиться. Около тридцати метров на брюхе с передышками, потом кое-как встал и побрёл вперёд. Стоило оказаться на ногах — сразу понял, что на полу было гораздо легче дышать. На уровне его роста воздух казался спёртым и влажным.

Вони Дед больше не чувствовал, извозился в местных нечистотах с ног до головы. Нож с погасшей плазменной дугой потерялся где-то в темноте, а больше у машиниста ничего не было. Вокруг было так темно, что ему начинало казаться, будто он оказался заперт в огромном чёрном кубе, и лишь округлая поверхность трубы под ногами и рукой, возвращали его к реальности.

Канализация звучала своей, особенной музыкой. Эхо доносило до него звук льющейся воды и падения чего-то крупного, похожего на обвалы в туннелях. Но в точности представить что происходит в этой темноте, просто не хватало воображения.

Дед знал, что крупные туннели низинных улиц расположены в шахматном порядке.

Туннель — опорный массив — туннель.

А под ними ровно наоборот:

Опорный массив — туннель — опорный массив.

Чем дальше вниз, тем меньше улицы, и тем уже их направленность. На первом ярусе можно встретить целую кучу магазинов, станций, складов с которых доставляют грузы на поверхность. Опустишься вниз? — натолкнёшься на фабрики по переработке мусора, водоочистные сооружения, различные заводы и заводики чей шум мешал бы городским жителям, не расположись они под землёй.

Но есть ещё и дно — опора низинного города. Там не место праздношатающимся и обычным городским жителям. Самые нижние ярусы полны обслуживающего персонала, следящего за просадками земли и отвечающего за целостность огромной конструкции низинного града. Несмотря на рывок в технологиях и сейсмическую надежность подобных многослойных сооружений в XXV веке, низинный град продолжал нуждаться в постоянном присмотре и реставрационных работах.

Но Дед никогда ни то, что не был свидетелем, даже не слышал о том, чтобы где-то произошёл вал подобных разрушений, какие произошли в Приморьеве.

Отвлекая себя мыслями от тревожных звуков и темноты, он сам того не ведая шёл прямиком в ловушку. Сливной клапан, должный вывести из системы воду в случае аварии на участке — был открыт. Большая тёмная воронка невидимая в окружающем мраке, легла под ноги измученного мужика и привела его к новым испытаниям.

Угодив одной конечностью в дыру, он полетел вниз, шваркнулся со всего маха грудью о противоположную сторону и схватившись за покатый край понял, что не удержится. Жидкая грязь из масляных отходов и человеческих экскрементов напоминала слизь и не была надёжной опорой.

Дед сорвался.

Машинисту показалось, что несколько секунд падения его сердце не билось. Он покрылся мурашками от ощущения приближающегося удара, будто воочию услышал хруст своих костей и предсмертный вопль…

Но вместо этого погрузился с головой в холодную воду.

Попытка всплыть закончилась ударом. Мужику повезло что он не потерял сознание, а лишь рассадил себе затылок, от неожиданности открыв рот и в беззвучном вопле выпустив столь драгоценный для него воздух.

Сильный поток воды закружил Деда и потащил за собой. Труба была заполнена жидкостью до краёв, и попавший в этот поток человек ужасался уготованной ему участи. Утонуть в нечистотах, стать раздутым утопленником, чьё тело вместе с остальным мусором будет перемолото очистными сооружениями…

Почему-то очистные сооружения представлялись ему огромными винтами, способными перемолоть что угодно.

Но в своём страхе, он ошибался.

Из тёмной трубы его вышвырнуло в освещённый мрачным, синеватым светом аварийных ламп — отстойник. Сюда из многочисленных отверстий стекала вода, бурлила и грохотала так, что закладывало уши. Вонь стояла чудовищная, а под потолком надсадно гудели промышленные вентиляторы-улитки, обеспечивающие этому мрачному месту подачу свежего воздуха.

Деда протащило метров сорок, прежде чем барахтаясь на поверхности, он кое-как проморгался и перестал паниковать. Фильтр, который он представлял огромным винтом — оказался обычной очистной решёткой, отсеивающей крупный мусор перед следующим отстойником, где в ход пойдёт второй этап механической очистки.