Закат созвездия Близнецов

Катя чувствовала, что у нее гудит в висках. Ева, ее родная сестра — убийца! Этого не может быть! Но зачем же тогда она принимала участие в этом маскараде?

— Ты держалась просто великолепно, — Вадим обнял Катю и поцеловал. — Я думаю, что Ева очень сильно напугана, она предпримет сейчас определенные действия и наверняка наделает кучу ошибок. Преступления сходили Еве с рук, но в этот раз ей придется отвечать перед законом за все!

Ева, несясь в кабриолете по Гамбургу, достала из сумочки изящный мобильный. Ей плевать, что разговаривать по телефону за рулем запрещено! Она позвонила адвокату. Господин Гольдберг с большой охотой представлял интересы всех богатых и знаменитых, и ему было плевать на то, виновны они в чем-то или нет.

— Маркус! — сказала Ева. — Я только что говорила с Катериной. Да, да! Она ведет себя чрезвычайно нагло. И у меня такое впечатление, что полиция потакает ей в этом. Почему ее выпустили под залог? Она же убийца! Она только что угрожала мне! Я хочу, чтобы вы предприняли шаги, а именно потребовали от полиции задержать Ипатову. Я требую!

— Сделаю все, что могу. — сказал Гольдберг. Потом добавил: — Ева, мне сегодня днем звонила комиссарша Эльке Шрепп. Могу вас уверить — она не шутит. Говорила, что у полиции есть все основания снять подозрения с Катерины в отравлении вашей тети. Намекала, что виновна совсем другая особа. Особа, интересы которой я представляю. То есть — вы. Вы понимаете, о чем она вела речь?

Ева пролетела на зеленый свет, едва не сбив пешеходов, которые мирно переходили улицу. Ей плевать на всех. На всех, кроме себя самой. Что же знает Шрепп, почему Катя играла с ней, как кошка с мышкой, но в роли мышки была она — Ева?

— Маркус, предпринимайте же что-нибудь! — сказала Ева. — Я не потерплю, чтобы полиция, вместо того, чтобы заниматься расследованием, угрожала мне.

— Я уже звонил паре влиятельных лиц, — успокоил ее Гольдберг. — Шрепп призовут к порядку. И вообще, возможно, ее даже отстранят от дела за самоуправство и непозволительные методы ведения расследования. Но, Ева…

Ева повесила трубку. Что ж, все далеко не так ужасно, как ей представлялось. Шрепп отстранят от дела, и эта бойкая лесбиянка не будет совать свой длинный нос в те дела, которые ее не касаются. И все же…

Она позвонила на мобильный Алексею, хотя тот и просил не делать этого. Им требовалось соблюдать осторожность.

— Мне надо срочно с тобой увидеться, — сказала Ева. — Это очень важно!

— Хорошо, — ответил Алексей. — Через полчаса у меня. Приезжай!

Они встретились у Алексея на квартире. Ева, бросив на софу сумочку, воскликнула:

— Катерина все знает. Или почти все! Она вела себя так странно! И полиция, кажется, на ее стороне. Алекс, надо что-то делать!

— Не теряй голову, — сказал медленно Варавва. — Что именно ей известно?

— Все. Что я отравила тетю Герли, что отравила Кристину и Ютту и даже эти давно забытые истории из моего детства — смерть учителя, смерть Фрауке и этого подлого шантажиста.

— Ах, Ева, тебе нет и двадцати пяти, а ты уже убила с десяток человек, — усмехнулся Алексей.

Ева гневно ответила:

— А ты, мой хороший! Чем ты лучше? Скольких конкурентов в России ты уничтожил, как докучливых мух. А твой собственный отец? Ведь его застрелили по твоему приказу?

— Да, Германа убили по моему приказу, — ответил Алексей, — по это не имеет отношения к делу. Старик стал обузой для бизнеса, потерял хватку, наши враги могли в любой момент лишить его власти и капитала. А он увлекся девчонками! Поэтому и пришлось убрать его.

— Катю тоже надо убрать, — крикнула Ева. — Она слишком опасна. Ты это понимаешь?

— Понимаю, — произнес Алексей. — Но ты теряешь голову, повторяю тебе, опасности нет. Ее убийство привлечет внимание, начнется ненужное расследование…

Ева подошла к Алексею, обвила его шею рукой и прошептала очень тихо:

— А кто сказал, что она должна умереть? Она ведь может просто исчезнуть, как уже исчезла один раз. Но на сей раз — навсегда. Это ведь несложно. Сделай это, Алекс, и тогда полиция ничего не докажет. У них могут быть подозрения против меня, но налицо будет исчезновение главной подозреваемой — Катерины Ипатовой. И дело заглохнет!

Эльке Шрепп, вернувшись поздно вечером к себе домой, убедилась, что на автоответчике три сообщения от ее шефа. Криминальный директор Карстен Брютнер. Скользкий, противный тип, карьерист и флюгер. Ему неведомым способом удается удерживаться на своем посту и даже ползти вверх при любом начальстве в министерстве внутренних дела Гамбурга.

— Эльке, — говорил он. — Немедленно перезвоните мне. Я должен вас услышать сегодня! Где вы?

Шрепп возрадовалась, что пару дней назад потеряла мобильный. Кстати, при исполнении служебных обязанностей. Времени купить новый не было. А так бы Брютнер застал ее прямо в «Атлантике».

— Эльке? — произнес суровым тоном Карстен Брютнер, едва Шрепп набрала номер его домашнего телефона. Брютнер обитал на роскошной вилле в Эппендорфе.

— Да, господин криминальный директор, — процедила сквозь зубы Шрепп. Судя по тону, а она сразу же улавливала настроение Брютнера, начальник был вне себя.