Закат созвездия Близнецов

Как ни старалась, Лариса не смогла скрыть страха. Страха перед сыном. Она в самом деле опасается Алексея. Сергей — он рубаха-парень, она знала его очень хорошо. А вот ее старший…

— Хорошо, мама, забыли, — сказал неожиданно мягко Алексей. — Но мне придется заплатить кое-кому, чтобы история гибели матери Катерины Ипатовой не вышла нам боком. И ты пообещаешь мне, что больше никогда не будешь подстрекать Сергея к подобным шуточкам. К тому же, в этом нет смысла. Насколько мне известно, Катерина надолго уехала за рубеж. Работать.

— Конечно, обещаю, сынок, — глядя на сына чистыми, как утренняя роса, глазами, соврала Лариса Леопольдовна. Она не собиралась лишать себя невинных и таких приятных забав. Ладно, звонить Ипатовой она больше не собирается. Раз эта проститутка свалила за кордон, туда ей и дорога. Ларисе все равно уже стали надоедать звонки Кате, тем более что та уже не реагировала на них, а, едва заслышав гнусавый голос, вешала трубку. На очереди новая жертва — лучшая Ларисина подруга. Возомнила, что она самая модная и стильная в Волгограде! Ничего подобного! В Волгограде есть только один эталон женской красоты и вкуса — Лариса Варавва! Что, интересно, скажет муженек этой нахалки, когда Лариса позвонит ему и сообщит, что его жена спит с его же телохранителем. Но до этого она не откажет себе в удовольствии помучить подружку угрозами рассказать все мужу, если та не спрячет конверт с парой тысяч долларов… скажем, где-нибудь в общественном туалете на базаре. Вот будет потеха! Та сначала будет думать, что купила молчание неизвестного шантажиста, и попрется в своих шмотках в сортир деньги в бачке прятан. Надо будет заснять ее на скрытую камеру, и потом с комментариями за кадром разослать всему местному бомонду. А потом наступит крах!

Улыбнувшись, Лариса Леопольдовна стала внимать тому, о чем говорил Алексей.

— Мама, наступают чрезвычайно серьезные времена. Нам всем потребуется быть крайне осторожными и собранными. Как ты знаешь, я планирую расширить сферу деятельности, которую завещал нам отец. И привлеку к этому Сергея, чтобы он не бездельничал, а отрабатывал деньги, затраченные на его юридическое образование. Нашему семейному бизнесу, который до сих пор развивался в провинции, требуется экспансия. То есть рост вширь! Итак, в течение ближайшего полугодия я планирую…

Катя Ипатова, конечно же, не подозревала обо всех подлостях и интригах, которые привели к гибели ее матери. Она вообще старалась как можно реже думать об этом. Слишком свежей была рана. Когда-нибудь, когда боль немного утихнет, она будет вспоминать о маме с затаенной тоской и нежной грустью. Но пока она не может…

Лежа на верхней, третьей, полке поезда Москва — Берлин, она вслушивалась в мерный стук колес. Полок в купе было не четыре, как она привыкла, а три. И все — на одной стороне. Сидеть на верхней было нельзя, даже сгорбившись, приходилось все время лежать.

Вместе с ней в купе ехали тощая немецкая студентка-вегетарианка, которая приезжала на языковую практику в столичный университет, и говорливая, полная тетка, решившая навестить вышедшую замуж за немца дочку. Тетка все время умилялась, вспоминая свою дочурку, совала бесконечные фотографии и не желала ни о чем другом говорить.

Беседовать с ними Кате не хотелось. Поэтому она забралась на свою полку — все равно купе было слишком крохотным, чтобы всем расположиться внизу, на откидных сиденьях. Тетка мерно журчала, повествуя о своем немецком зяте и двух внучатах. Немецкая студентка то ли действительно интересовалась теткиной дочерью, то ли, понимая, что сопротивление бесполезно, слушала ее, изредка вставляя фразы наподобие: «Да што ви говоритье?» и «Неушельи прафьда?».

Ночью миновали белорусско-польскую границу. Пока у поезда меняли колеса (в Германии железнодорожное полотно другой ширины, нежели в России), по вагонам прошли пограничники, проверили документы. Катя испугалась — а вдруг ее высадят здесь, где-то между Брестом и Тирасполем? И что ей тогда делать?

Но пограничников совершенно не интересовала растерянная и заспанная русская девушка. Польшу они миновали достаточно быстро. Затем настал черед пересекать польско-немецкую границу.

Они ехали уже по территории Германии, миновав Франкфурт-на-Одере, когда по вагонам пошли немецкие пограничники. На этот раз Катя не волновалась. Она стояла в тамбуре и смотрела в окно. Надо же, ее мечта исполнилась! И она уверена — в Германии все будет лучше, чем в России. Хотя и там было до последнего времени не так уж плохо. Вот если бы…

Слезы навернулись у нее на глаза, Катя незаметно смахнула их с ресниц. Не нужно, чтобы пограничник подумал, что она плачет из-за того, что он попросил у нее паспорт.

— Поезд идет с часовым опозданием, — оповестил всех проводник. — Где-то через пятьдесят минут будем в Берлине.

Катя еще раз посмотрела в билет. Там написано, что они прибывают на вокзал Лихтенберг. Наверняка в Берлине, немецкой столице, как и в Москве, несколько вокзалов. Это у них в Волгограде всего один — центральный, да еще пригородный в придачу.