Закат Техномагов: Взывая к Свету

– Я – Вир Котто, дипломатический атташе посла Центаврианской Республики Лондо Моллари.

Элрик на секунду приостановил и перемотал голограмму, чтобы продемонстрировать то, что следующая запись была сделана спустя короткое время, и снова включил ее, воспроизводя записанный разговор с того момента, когда Вир произнес:

– Мой начальник желает встретиться с вами.

Элрик сжал ладонь, изображение Вира исчезло.

Лондо отвел глаза. Ему явно стало не по себе.

Джон, прищурившись, посмотрел на центаврианина:

– Так что вы говорили?

Лондо изо всех сил старался восстановить достоинство:

– Записывать частные беседы... низко. Но ради сохранения хороших отношений я готов простить это. Я предлагаю вам руку дружбы.

Этот мясник подошел к Элрику, вытянув руки ладонями вниз.

Вот зачем Лондо принес сюда записывающее устройство. Следуя центаврианскому обычаю, Элрик вытянул обе руки ладонями вверх. Стиснул предплечья Лондо, в то время как центаврианин сделал то же самое.

– Принимаю ее, – сказал Элрик. – Надеюсь, вы не истолкуете этот жест превратно – как знак поддержки – и не попытаетесь извлечь из него выгоду для себя.

– О, конечно же, нет, – ответил Лондо. Он так и не понял. Что ж, события развивались по самому выгодному для Элрика варианту.

Перед своим мысленным взором Элрик представил магический огонь, сжигающий «жучка» Лондо: жар и вихрящиеся языки пламени. Устройство, лежащее на столе у стены, вспыхнуло и взорвалось, извергнув облачко дыма.

Элрик резко притянул Лондо к себе и проговорил сквозь зубы:

– Неосмотрительно осуждать чужую запись, ведя при этом свою.

Лондо судорожно вздохнул. Он выглядел так, будто только что проснулся, будто впервые видел Элрика, и это зрелище вовсе не было для него приятным.

– Я все могу объяснить.

– Я не люблю, когда меня используют, – произнес Элрик. – Тебе нужен урок хороших манер и уважения. Скоро ты его получишь.

Он оттолкнул мясника-центаврианина, и Лондо отлетел назад, споткнувшись о кресло.

Джон резко заговорил:

– Посол, думаю, вам следует уйти, пока я не запротоколировал попытку пронести в мой кабинет записывающее устройство и не отправил вас в вашу метрополию на самом тихоходном корабле, который смогу найти.

Лондо протянул руки:

– Конечно. Прошу прощения.

Он повернулся, и, украдкой взглянув на дымящиеся обломки, быстро вышел.

Все прошло просто великолепно. Теперь у магов будет веский повод атаковать Лондо, а Лондо в гневе захочет нанести ответный удар. Он попросит помощи у своих могущественных союзников, а те с радостью воспользуются представившейся возможностью. Элрик был почти уверен в том, что Тени ожидали чего-то подобного так же, как и он сам.

Сейчас он должен восстановить хорошие отношения с Джоном.

– Вы сами видите, как некоторые пытаются использовать нас. Хотелось бы, чтобы это был единичный случай, но это не так.

Джон кивнул:

– Похоже, мы оба сегодня встали не с той ноги. Не начать ли нам все сначала?

Дым из кабинета никак не выветривался, и Джон махнул рукой, разгоняя его:

– Не желаете ли пройтись?

– С удовольствием.

Джон указывал дорогу. Элрик заметил, что пульсирующая боль в голове слегка утихла. Он должен воспользоваться представившейся возможностью и сделать капитана своим союзником. Маги не должны подвергнуться аресту. Они с Джоном прошли в Зокало, самый большой рынок на Вавилоне 5, заполненный лавочками и запруженный покупателями.

– Сожалею об инциденте с послом Моллари, – сказал Джон, – но у меня все еще осталось несколько вопросов к вам: куда вы направляетесь и с чем это связано.

Элрик остановился около одной из лавочек, коснулся пальцем звенящих от сквозняка стеклянных нитей. Он должен привлечь внимание к своим рукам, чтобы потом, когда, сделав легкое движение рукой, он вытащит на обозрение предмет, предназначенный Джону, это вызвало огромное удивление.

– Капитан, верите ли вы в волшебство?

– Когда мне было двенадцать, я любил сидеть в папином саду, вдыхать запах апельсиновых цветов, смотреть на небо и мечтать о дальних странствиях.

Элрик ничем не выдал радости от упоминания Джоном цветов апельсинов. Джон упоминал о них в письме к отцу, одном из многих, просмотренных Элриком. Цветок апельсина был аккуратно спрятан среди нескольких других предметов в балахоне Элрика. Сейчас маг вытащил его из кармана.

– Думаю, в то время, – продолжал Джон, идя дальше вдоль ларьков, – я верил буквально во все. А теперь не знаю. Есть, конечно, вещи, которых мы не понимаем. Если бы мы отправились в путешествие во времени и попытались рассказать нашим пращурам, жившим тысячу лет назад, об этой станции, – он усмехнулся, – то они сочли бы ее настоящим чудом.

Элрик той же самой рукой, в которой он прятал цветок апельсина, взял кристалл:

– Тогда, возможно, это и есть чудо – магия человеческого сердца, сконцентрированная и заявляющая о себе с помощью технологии. Здесь вы ежедневно творите чудеса почище неопалимой купины.

Джон улыбнулся: