Закат владыки морей

В период с 20 по 29 августа в Гибралтар прибыли легкий крейсер «Шеффилд» и эсминцы 8-й флотилии. Соединение Н немного уменьшилось, но теперь в него входили те корабли, благодаря которым оно и стало легендарным. Это были линейный крейсер «Ринаун», авианосец «Арк Ройял», легкий крейсер «Шеффилд», лидер «Фолкнор» и 8 эсминцев. Одновременно с ними в Гибралтар прибыли «Вэлиант», «Илластриес» и крейсера ПВО «Калькутта» и «Ковентри» вместе с 4 эсминцами. Однако они должны были проследовать дальше, в распоряжение адмирала Каннингхэма.

Тем временем Средиземноморский флот весьма эффектно завершил период относительного безделья. Так как на суше война приняла позиционный характер, Каннингхэм предложил немного взбодрить армейцев, обстреляв из тяжелых орудий побережье Ливии. В качестве целей были выбраны важнейший порт Бардия и форт Капуццо, который охранял подходы к Соллуму. 16 августа весь флот вышел в море. Вместе с «Уорспайтом», «Малайей» и «Рэмиллисом» шел тяжелый крейсер «Кент», присланный для усиления эскадры легких крейсеров. (Вскоре также ожидалось прибытие тяжелого крейсера «Йорк»). Утром 17 августа 3 линкора и тяжелый крейсер незаметно подошли к вражескому берегу и открыли огонь. Каннингхэм записал: «Все шло согласно плану. В течение 20 минут Бардия и форт Капуццо подвергались обстрелу. На них обрушился ливень 381–, 203– и 152-мм снарядов. За этим спектаклем было приятно следить».

Итальянская авиация предприняла еще одну попытку вмешаться, но в результате получила еще более горькое унижение, чем раньше. Итальянцы не только не добились ни единого попадания, но и потеряли 12 бомбардировщиков, сбитых корабельными зенитками и истребителями «Игла», действовавшими с аэродромов в пустыне.

После этого оба английских соединения провели совместную операцию. «Вэлиант», «Илластриес» с легкими силами вышли из Гибралтара вместе с «Ринауном», «Арк Ройялом» и остальными кораблями Соединения Н. Их встретили вышедшие из Александрии «Уорспайт», «Малайя» и другие корабли Средиземноморского флота. Адмирал Каннингхэм вошел в Сицилийский пролив, чтобы встретить посланные ему подкрепления. Одновременно с востока на Мальту прошел конвой из нескольких транспортов. Хотя оба британских адмирала были бы рады помериться силами с противником, тот не рискнул появиться. В порядке утешения авианосные самолеты нанесли удар по итальянским базам, хотя он получился довольно слабым[76].

После возвращения Соединения Н в Гибралтар «Арк Ройял», «Ринаун» и корабли сопровождения ушли для участия в операции «Менейс» против сил Виши в Дакаре. Она будет описана в следующей главе. В результате у адмирала Сомервилла остались только «Ринаун» и 6 эсминцев. (3 новых и 3 старых, хотя при этом один новый и один старый стояли в ремонте.) Так получилось, что именно в это время через Гибралтарский пролив проскочила эскадра Виши, состоящая из 3 легких крейсеров и 3 лидеров. Единственное, что мог сделать Сомервилл, пожелать им «Bon voyage». И адмирал Норт, и адмирал Сомервилл истолковали полученные ими путаные приказы Адмиралтейства как пожелание ограничиться бдительным слежением. К несчастью для адмирала Норта, Совет Адмиралтейства думал совсем иначе. Этот инцидент стал последним в цепи столкновений, начавшейся с его письменных возражений против операции «Катапульта». Адмиралтейство решило, что Норт более не способен командовать, и сняло его. Адмирал Сомервилл без колебаний заявил, что если и были допущены ошибки, то виноват в них он, а не Норт. При этом он полагал, что «Ринаун» и 6 эсминцев никак не могли остановить 6 современных и быстроходных французских кораблей.

Это заявление кажется немного пессимистичным, если вспомнить, что сумел сделать адмирал Уитворт 6 месяцев назад, имея тот же самый линейный крейсер при встрече с «Шарнхорстом» и «Гнейзенау». Однако Сомервилл добавил, что потеря «Ринауна» «в то время, когда мы только что вступили в борьбу с большим и современным итальянским флотом, стала бы катастрофой колоссального значения».

Впрочем, любые рассуждения по этому поводу носят академический характер. Приказ перехватить французов не был отдан. Адмиралтейство все перерешило задним числом, поэтому обвинения в адрес Норта выглядели, мягко говоря, несправедливыми. Он был полностью оправдан от обвинения в небрежении, но... от командования все-таки отстранен[77]. Попытки Сомервилла защитить своего старого друга еще больше накалили его отношения с Лондоном.