Закатиглазка

— Фамилия? — спросил квадратнолицый.

— Побегайчик. — неуверенно промямлил Заяц.

— Называем инициалы полностью, — затребовал квадратнолицый усердно скребя карандашом по бумаге.

— П. З. Ф. — снова промямлил Заяц.

— Полностью! — вновь потребовал квадратнолицый.

Заяц огорошенно посмотрел на своих друзей, словно, спрашивая совета, но не получив его повторил:

— П. З. Ф.

— Ты, что дебил?! — возмутился квадратнолицый — Называй свои инициалы полностью!

— З. — решил попробовать Заяц.

— Нет, ты, и правда, дебил, — квадратное лицо, аж покраснело — говорю же тебе, назови свои инициалы полностью, тебя, что З, зовут?

— Нет, — ответил Заяц — моё имя Зайчик.

— Вот так! — облегчённо выдохнул квадратнолицый — А дальше?

— Филиппович. — неуверенно произнёс Заяц.

— Ну наконец, разродился, — квадратнолицый протянул Зайцу журнал для росписи — что же ты безграмотный такой, даже, не знаешь что такое инициаллы полностью, а их у тебя, поверь, каждый охранник запрашивать будет, работа такая.

— Фига се. — прошипел на ухо Зайцу Кобольд — да ты, оказывается, Филиппыч?

— Ага, — пошептал в ответ Заяц, ставя роспись — это я сам придумал, авторитетно звучит, сразу начальственность чувствуется.

— Блин, — завистливо прикусил губу Кобольд — надо и себе что-то, эдакое выдумать.

И, вся четвёрка, пройдя под шлагбаумом, вошла в сад.

— Я ничего здесь не узнаю, — оглядывая растительность сказала Закатиглазка.

Это было и немудрено, за садом давно не ухаживали, всё поросло сорняками, от вымощенных тропинок не осталось ни следа, местами попадались упавшие деревья, и, одичавщие, страусы.

Но высокий белый дворец, монаршье родовое гнездо, почти не изменился, разве что, стены были исписаны, при помощи аэрозольных баллончиков с краской, сильными лозунгами типа: «мы — не раы, рабы — не мы», «свобода, равенство, братство» и «юшенко — так!», а так же лозунгами попроще: «вова — дебил», «курительные смеси оптом» и «приму на своей територрии, состоятельного, щедрого мужчину».

Но не изменился дворец, исключительно, снаружи, внутри же царил полнейший хаос. Все стены и колоны дворца были увешаны самыми разнообразными предвыборными гобеленами, с выткаными на них лозунгами всевозможных политических партий, всех цветов: зелёных, красных и белых, коричневых и голубых. Тут были широко поедставлены партиии демократического толка, такие как: «демократы в атаке», «демократы в засаде», «демократы в отступлении», а так же «демократы за развитие» и «демократы за отставание». Консервативные течения были представлены следующими партиями: «стабильность», «непроходимость», «неоспоримость» и «непроломность». От левых сил присуствовали: «коммунистическая партия», «социалистическая партия», «социал — коммунистическая партия», «комунно — социальная партия» и «социально — коммунистическое объединение пролетарских резервов». Были партии и вовсе непонятной политической ориентации: «за жизнь» и «против жизни», «партия районов» и «партия жилтовариществ», «партия пенсионеров» и «партия пионеров», «идущие в ногу» и «бредущие вразброд», короче, всего ассортимента и не перечислить.

По дворцу, нещадно топча персидские ковры, бегали толпы служащих, как муравьи в потревоженном муравейнике. Они перекрикивались друг с другом короткими фразами:

— Покупайте! Обманывайте! Предавайте!

На втором этаже обычные служащие были обильно разбавлены людьми в спортивных костюмах и, опять же, квадратными лицами. Последние дополняли общий гул феней, и усердно сплёвывали на ковры, попутно они прихватывали какого-нибудь, пробегавщего мимо с кипой листовок служащего, щедро били и выворачивали карманы.

— А это кто такие? — спросила у Интеллигента Принцесса о квадратнолицых в спортивных костюмах.

— Журналисты, — ответил Интеллигент — И лучше их обойти, а томогут и заинтервьюировать.

Интеллигент повёл Принцессу и её провожатых по окружной галерее, где во время монархии хранилась коллекция живописи, нынче же галерея была заполнена не менее интересными экспонатами — предвыборными плакатами мажоритарщиков.

На одном из таких плакатов было изображено лицо, с трудом вмещавшееся, на довольно таки немалом поле плаката, лицо мило улыбалось, от чего румяные щёчки полностью закрывали глаза улыбающегося, а откормленные подбородки туго натянулись. Под лицом крупным шрифтом было написано:

Давыд Дмитриевич —
Заработал деньги сам!
Заработает и Вам!

Дальше стоял номер, соответствующий номеру кандидата в бюллетене с галочкой напротив.

А на другом плакате были такие агитационные строки:

Честный, добрый, компитентный,
Кандидат у нас отменный,
Пальцем нос — не ковырял!
А трудился и пахал,
Труд его ты оцени,
Депутатом избери!

И под стишком красовалось не менее упитанное лицо, чем у предыдущего.

А следующий был ещё краше, и так далее, и по нарастающей.