Закатная звезда Мирквуда (СИ)

Всколыхнувшиеся воспоминания утихали, когда Андунээль расчесывала густую, ещё влажную после утреннего купания, гриву каурого скакуна. Ласково поглаживая коня по носу, она ощущала его желание оставить позади надоевший денник и скакать по лесу. Она разделяла его, но понимала, что если и сможет где прокатиться, то только по главной дороге от дворца и обратно. Пока она не изучит лес, выезжать в него в одиночестве опасно.

Мысленно объясняя это нетерпеливому другу, она достала из небольшой поясной сумки нанизанные на длинную прочную нить крупные янтарные и аметистовые бусины. Распределяя расчесанную гриву на пряди, она успокаивающе нашептывала:

— Elin ar lain men im rean ned cin find, Ribielsirith. Calan andune alcain thilia le lend ned duath. Lach ned iaramin nalauta le ned thalionring od morin. Launa u lu, u sad, na-erui sul^1, наперегонки с которым ты полетишь, минуя любые преграды, — нанизывая бусину за бусиной, Андунээль неспешно заплетала роскошную косу. — Скоро, мой дорогой, совсем скоро мы насладимся тем, как поёт ветер.

— Здравствуйте, Леди Андунээль.

Обернувшись, она увидела в нескольких метрах от себя главного королевского конюха. Приветливая улыбка озарила её лицо.

— Рада видеть тебя, Имдир.

Вернувшись к прерванному занятию, она накрепко закрепила конец косы, подвернула и спрятала, дабы не мешался. Обманчиво хрупкой ладонью погладив коня по холке, она обошла его и принялась расчесывать, а потом и заплетать хвост.

Присутствие эллона не тревожило её. Всего за неделю они с ним нашли общий язык. Сделать это было легко, учитывая любовь к лошадям. И то, что он единственный во дворце видел её настоящей.

— Я с юного возраста я полюбил эти умные, верные и горделивые создания Йаванны. Почти вся моя жизнь прошла с ними, — наблюдая за точными, умелыми движениями тонких пальцев, эллон был задумчив. В его осторожных словах таилось что-то, что до сих пор он сохранял скрытым. — Но только несколько раз я видел, чтобы кто-то вкладывал в грациозное животное частицу себя. Ваша любовь не знает границ, heryn^2.

Восхищение — вот что он до поры держал в себе. Поняв это, Андунээль горько усмехнулась. Она легко запрыгнула на коня и, глядя сверху вниз на эллона, поймала его взгляд. Мудрые слова, произнесённые мелодичным голосом, надолго запомнились эльфу.

— Имдир, зачастую границы существуют только в нашем сознании, — коснувшись указательным пальцем виска, она мягко улыбнулась и мысленно приказала Рибиэлсириту трогаться.

Как и приказал король, подготовка к Мэритан Гиллет началась за два дня до самого праздника. Уже второй день подряд, жители Мирквуда, охваченные приятным волнением, украшали дворец, прилегающий к нему лес и королевский сад, в котором Андунээль ещё не приходилось бывать. Они готовили блюда для праздничного ужина и разнообразные угощения, сновали из одной стороны в другую и то и дело с тревогой осматривали творение рук своих. Как она поняла, в эту ночь многие эллоны королевства собирались предложить прекрасным эллет провести вечность друг с другом. Счастливый светлый праздник.

Она же бежала от него прочь, не желая окунаться в волнующую суету. Не оставляла даже мизерной возможности для того, чтобы поддаться волшебству этого дня. Не хотела после чувствовать горечь похмелья, когда сладкий дурман рассеется поутру.

В отличие от мирквудцев, Андунээль находила радость в простой конной прогулке по широкой лесной дороге. Она вслушивалась в песни птиц, перелетающих в ветки на ветку, наслаждалась солнечным светом, пробивающимся сквозь густые кроны деревьев, щедро делилась впечатлениями с верным другом и впитывала в себя его восторг.

Им обоим нужно было хоть ненадолго, но выбраться из добровольного плена дворца. И, конечно, куда лучше было бы скакать во весь опор. Но пока что хватало и этого. Лучше так, нежели находиться в четырех стенах, предаваясь воспоминаниям. Скоро она начнет уходить в лес за травами, кореньями и ягодами, будет различать тропки одну от другой. А пока что потерпит. Терпение, понимание и почтение — из них состояла большая часть её жизни. Столько столетий минуло, а ничего так и не изменилось.

Порой в редкие минуты перед сном, когда дневные заботы оставались за спиной, она чувствовала, как нечто ноет в груди. Долг велел быть терпеливой и спокойной, но впервые за долгие века ей было невыносимо тяжело находиться там, где она была. Впервые она не могла сорваться с места посреди ночи, собрать дорожную сумку и, вскочив на коня, ускакать по зову сердца. Но звало ли оно её теперь прочь от дворца Владыки Трандуила? Нет. Всё было куда хуже. Глупое, оно хотело остаться там, где всё было похоже на трепетно лелеемый в памяти образ алмазного Менегрота. И от этого сотни дорог за пределами Мирквуда казались ей ещё привлекательнее.