Закатная звезда Мирквуда (СИ)

— Ron oio ring, — не решаясь поднять взгляда, Андунээль смотрела на свои пальцы сжимаемые Владыкой и не могла понять себя.

Сколько раз она находилась наедине с эльфами и людьми? Сколько держала кого-либо за руку, поддерживая или исцеляя? Почему именно сейчас мысли замирали, подергиваясь туманной дымкой? Означало ли это, что Трандуил пытался проникнуть в её разум?

Плавно высвобождаясь из ослабшего захвата, она взяла бокал и тут же сделала глоток вина. Затем ещё один. Вернуться к ужину ей показалось верным решением. Но вскоре с основными блюдами было покончено. И тогда, отклонившись на спинку кресла, Владыка с показным безразличием заговорил.

— Вы быстро нашли общий язык с Леголасом, — задумчивость, разбавленная легкой иронией, скрывала его истинные чувства. — Настолько, что он дал вам обещание.

Не донеся виноградину до губ, Андунээль замерла. Ему было интересно, станет ли она лгать или попытается отвертеться иным способом. Но она приятно удивила его. Глядя в глаза, она признала ровно то, что он уже слышал от стражника.

— Я пыталась отговорить его.

— И это было бесполезно, — протяжный вздох вырвался из его груди. — Я знаю, Андунээль. Знаю, — держа в одной руке бокал, пальцами свободной он на пару мгновений сжал переносицу, будто унимая головную боль. Вот только всё было не так просто, когда головной болью является собственный ребенок. Справившись с минутной слабостью, он нашел в себе силы улыбнуться эллет. — Но так у вас хотя бы будет образец яда. Вам стоит радоваться.

— Теперь я буду это делать, зная, что не нужно опасаться вашего гнева, aranya, — учтиво кивнув королю, она, наконец, отправила виноградину в рот.

Пользуясь полутенью отбрасываемой креслом, она заново открывала для себя черты его лица. Сейчас, когда они были одни, с него слетела тень высокомерия и надменности. Не было так же и холодности, безразличия, которыми он отгораживался ото всех. Ей хотелось бы знать, что занимало мысли Владыки, когда меж его сведенных в задумчивости бровей пролегла морщина. Какие картины рисовал его разум, когда взгляд голубых глаз, разбавленных сиянием сверкающих в них серебряных звезд, был невидяще устремлен перед собой? Что заставляло уголки его губ едва уловимо опускаться вниз?

Андунээль была сметена. Она не понимала саму себя, в то время как вниманию Владыки к своей скромной персоне объяснение находила. Как она должна была реагировать на его тонкие полунамеки? Стоило ли читать между строк эту книгу, или подобного рода чтение искажало смысл текста?

— Порой мне кажется, что гневаться на вас я не в силах, — неясная ухмылка на миг искривила уголок губ eglan^1.

И пока эллет гадала, значили ли что-то его слова, он допил вино и плавно поднялся на ноги. Оставаясь в кресле, она наблюдала, как он неспешно двинулся вокруг стола.

— Ваши слова можно понять по-разному, — осторожно начала она развивать мысль, болтая вином в бокале. — Хотели ли вы обозначить ими меня, как недостойную даже вашего гнева. Или подразумевали, что моё поведение не доставляет вам хлопот?

Чувствуя, как король остановился за её креслом, она едва сдержала судорожный вздох, заставляя себя оставаться спокойной. Стоило быть осторожнее со словами. Но теперь было поздно.

— А может статься и так, что оба ваши варианта не верны, — вкрадчивый голос раздался почти что над изящно торчащим из распущенных волнистых волос кончиком уха. — Что есть третий? Единственно верный.

Опустив локти на спинку кресла, Трандуил смотрел на замершую эллет, и взгляд его против воли скользил по нежной коже щеки к чуть пухлым плотно сомкнутым губам.

— Владыка, я…, — растеряв слова, она опустила взгляд и увидела, как подол его мантии накрыл темно синюю ткань её. Символизм произошедшего настораживал.

— Давайте договоримся кое о чём, Андунээль? — будто бы не чувствуя её волнения, он оттолкнулся от кресла и вернулся на своё место, откуда мог видеть, как в изумрудных глазах, отражавших пламя свечей, застыло напряженное ожидание.

Прежде чем обозначить договор, он в который раз за вечер наполнил бокал и, пригубив, широко улыбнулся.

— Выдохните. Как в ту ночь, когда вы сорвали ветвь жасмина, посаженного моими руками, и закрепили её в волосах, — медленно произнес он, безошибочно ловя взгляд эллет. — Волшебный аромат нежных цветов до самого утра дурманил мой разум.

Андунээль слушала и делала выводы, очарованная интонацией низкого голоса синда. Он мог остановить её в ту ночь, мог запретить ей, но он даже слова не произнес. Просто молча стоял и смотрел, как она тянется вверх за веточкой, непосредственная в своем желании заполучить любимые цветы. Много ли было тех, кто имел право их срывать? Кто мог безнаказанно сделать это, а потом смотреть ему в глаза? И почему ей выпала эта честь? Так много вопросов и ни одной подсказки.

— Это и есть то, о чём вы хотите договориться? — недоуменно переспросила она. — Чтобы я расслабилась в вашей компании?

— Ye^1^1, — кивнул король.

— Что ж, мне нужно время, чтобы обдумать предложение, — отставив опустевший бокал на стол, она опустила руки на подлокотники.