Остановившись у небольшого фонтана, он поднял лицо к небу и замер. В белой тишине, окутавшей всё вокруг, осталось только его размеренное тихое дыхание и кружение пушистых снежинок. Устремившись взглядом в светло-серую высь, Трандуил вскоре перестал чувствовать их холодные прикосновения. Отпуская на волю птицу-тоску, он давал ей развернуть в своей груди огромные крылья, способные застлать собою небосвод от края до края. Он падал в небо, захлёбывался безрадостной серостью туч, безостановочно роняющих на землю снег.
— Просто снег… — прошептали побледневшие губы Трандуила, вторя воспоминанию, захватившему его в плен.
Не замечая, как по щеке скатывается хрустальная слеза, он сделал долгий вдох и, пересилив себя, свернул налево и направился дальше в самый укромный уголок сада. Минуя высокие кусты облетевшего жасмина, часовыми застывшие по обеим сторонам дорожки, вышел на лужайку, окруженную кустами роз, и замер. Взгляд серо-голубых глаз упал на сидящую на каменной скамье эллет. Потянувшись к нежно-бежевому цветку, она наслаждалась его ароматом, закрыв глаза. Неподвижная, она словно застыла в безвременье, едва уловимо улыбаясь чему-то. В красно-рыжих ярких волосах, заплетенных в сложные каскады кос, не тая лежал снег.
Трандуил готов был стоять, не шелохнувшись, целую вечность, лишь бы не спугнуть случайно подсмотренный момент умиротворения эллет. Он начинал понимать чувства Элу Тингола¹, впервые встретившего в Нан-Эльмоте² Мелиан. Огромный мир исчез, потерял значение.
Едва мысль об этом промелькнула в сознании, как Андунээль распахнула ресницы и увидела его. Безмятежность исчезла из её взгляда стремительно и безвозвратно, а пришедшее на смену огорчало. Настороженность и отголосок страха, холодом сковавшего, мечущуюся от желаний к долгу, душу. И тень досады. Словно, придя в свой собственный сад, он помешал ей.
— Владыка, — мягкий голос был полон почтения, когда она склонила голову, приветствуя короля.
Всё, что угодно, лишь бы не смотреть в его глаза. Осознание этого вызвало у него едкую усмешку, искривившую уголок губ.
— Рад видеть вас, Леди Андунээль, — подойдя к ней, Трандуил опустился на край скамьи.
А в следующий момент, чутьё подсказало ему, что ещё миг, и Андунээль сбежит. Но прежде чем она поднялась бы, он воспользовался правом приказывать. Если другого не оставалось, он готов был пойти даже на это.
— Прошу вас, не уходите.
— Но я достаточно отдохнула, — вскинула на него недоуменный взгляд эллет.
— Вы замерзли? — внимательно глядя на неё, вкрадчиво поинтересовался таур.
— Нет, — ответ последовал незамедлительно.
— Тогда останьтесь, — довольный тем, что отрезал ей путь к отступлению, он медленно улыбнулся.
Короткий кивок — вот и всё, что последовало в ответ. Покорная королевской воле, она сложила перед собой руки и едва слышно вздохнула. Решительная и непреклонная. Трандуилу казалось, что её мысли можно было схватить рукой или разрубить мечом — настолько плотным кольцом они окружали её, мешая принимать истину такой, какой она была на самом деле. Ему хотелось, чтобы сквозь снегопад над садом зазвучала тихая мелодия, чтобы можно было, как в ночь Мэритан Гиллета, закружить Андунээль в танце. Чувствовать её руку в своей руке, поймать открытый взгляд, услышать смелые, дерзкие слова, заставляющие вернуться к настоящему, вернуться к жизни.
Но тишина оставалась нерушимой до того момента, пока Владыке не поинтересовался:
— Как успехи в лаборатории?