Закатное пламя Творца

– Для робота – это благословение, но для человека, чьё сознание свободно и всеобъемлюще – это отвратительное, мерзкое и непростительное деяние, – со злостью проговорил Адам.

– Громкие слова, однако мне хочется вам верить, – безэмоционально ответила Айбо. – Мы собираемся идти в город?

– Конечно! – бурно молвил Адам. – Остались последние приготовления.

Ферма постепенно принимала очертания маленького муравейника. Работники носились из стороны в сторону, активно перенося инструменты и прочие принадлежности. Мечехвосты лениво расположились под приятным апрельским солнцем. Двери ратуши по-прежнему неприятно скрипели, но среди гула работы это было не столь заметно. Адам в это время проверял свой рюкзак на наличие жизненно-важных предметов.

– Продовольствие – есть, фильтры – есть, патроны – есть, – чётко говорил он себе. – Одежда досталась весьма неплохая. Узковата слегка, но это не столь страшно. Под Куполом обменяю на другую. Оружие в рабочем состоянии. Можно отправляться.

Перед тем, как безвозвратно уйти, Адам направился к Вуди, чтобы попрощаться.

– Вуди, благодарю вас за гостеприимство, – улыбчиво начал он. – Вы очень тепло отнеслись к незнакомому вам человеку. Это благородный поступок. Но теперь мне пора идти дальше. Берегите себя, и прощайте!

– Так быстро уходите? – грустно говорил Вуди. – Очень жаль. Но если работа зовёт, то это дело святое. Спасибо и вам за помощь с этими чудовищами. Благодаря вам я не перестаю терять веры в людей. Всего вам доброго! Вы всегда можете остановиться здесь, если вновь окажитесь в безвыходной ситуации! До новых встреч!

Тяжелые двери открылись, и перед глазам вырисовывалась печальная апокалиптическая картина. За ночь ничего не изменилось. Только трупы артропостерий начали постепенно разлагаться. Часть хитиновых пластин подверглась гниению, глаза были полностью уничтожены бактериями. Однако ещё можно было собрать некоторые ресурсы с уродливых мертвецов.

– Собрать бы полдюжины пластин с астакуса, – желанно говорил себе Адам. – Из его хитина можно сделать довольно прочную броню, или же продать за хорошую цену. А часть клешни отлично пойдёт под мачете. Только вот всё не влезет. Придётся сделать выбор в пользу чего-то одного… – он ненадолго задумался. – Пожалуй, возьму хитин. Оружие ещё в пригодном состоянии, в то время как брони у меня никакой нет.

Адам принялся за свежевание туши. Спустя пару ловких мастерских движений ножом по трупу были изъяты шесть хитиновых пластин.

– Какие же тяжёлые! – негодуя, восклицал Адам. – Половину понесу на поясе, а половину в рюкзаке. Осталось лишь благополучно дойти до Купола, при этом постараться не встретиться с кем-либо агрессивным. Карта указывает, что место нашего назначения находится на юге отсюда. Пора идти! Вот и тропа, по которой можно дойти до города.

Дорога представляла собой широкую каменистую тропу, по которой без затруднений мог проехать военный легковой автомобиль. Весьма не без причины, ведь регулярно на ферму доставлялась провизия, инструменты и расходные материалы. Путь никем не охранялся – в этом не было нужды, так как люди боялись выходить из собственных домов или убежищ. Единственное место, где человек мог позволить себе выйти на прогулку без страха внезапной смерти – это непосредственно Купол. Однако не все жители города имели доступ к благоприятным районам. Высшие почести предоставлялись военным (Кто-бы мог подумать) и учёным. Далее шли кузнецы и инженеры. Работники сельского хозяйства, охотники и наёмники относились к среднему звену. Им запрещалось посещать сады покаяния – место, которое являлось духовной пристанью для неистовых душ. Также для них являлось непозволительным даже проходить по улицам богатых районов. Наказание за неподчинение правилам была путёвка в сектор «D». Если «преступник» не соглашался на заключение – расстрел или публичная казнь через повешение. Весьма дико, но что можно говорить о порядках в бездуховном обществе? Деятелей культуры здесь относили скорее к скоту, чем к людям. Музыканты, писатели и художники располагались в бедном районе, который горожане называли утробой. Условия жизни были невыносимые, из чего вытекал весьма высокий показатель смертности. Люди умирали от голода и болезней, но военных это не беспокоило. Район был изолирован от остальных. Связь утробы с другими районами Купола пролегала только через торговцев. Они были единственными лучами надежды в этом земном аду. В атмосфере общего несчастия люди решили объединяться в коммуны. Такое решение привело к более стабильному течению жизни, однако существовало ещё множество задач, которые необходимо было выполнить. Но даже несмотря на столь жёсткую классовую дискриминацию, «дети» утробы всё равно оставались под Куполом. За его пределами их ожидала скоропостижная гибель. Выбрать мучительное существование ради творчества в надежде быть кем-то услышанным – благородно и бесценно.

Молчаливое путешествие неожиданно прекратилась обращением Айбо.