Закатные гарики (сборник)

Я слишком, ласточка, устал

от нежной устной канители,

я для ухаживанья стар —

поговорим уже в постели.

134

Одно я в жизни знаю точно:

что плоть растянется пластом,

и сразу вслед начнется то, что

Творец назначил на потом.

135

Вечерняя тревога – как недуг:

неясное предчувствие беды,

какой-то полустрах-полуиспуг,

минувшего ожившие следы.

136

Прорехи жизни сам я штопал

и не жалел ни сил, ни рук,

судьба меня скрутила в штопор,

и я с тех пор бутылке друг.

137

Много высокой страсти

варится в русском пиве,

а на вершине власти —

ебля слепых в крапиве.

138

Создан был из почти ничего

этот мир, где светло и печально,

и в попытках улучшить его

обреченность видна изначально.

139

Я по жизни бреду наобум,

потеряв любопытство к дороге;

об осколки возвышенных дум

больно ранятся чуткие ноги.

140

В периоды удач и постижений,

которые заметны и слышны,

все случаи потерь и унижений

становятся забавны и смешны.

141

При всей игре разнообразия

фигур ее калейдоскопа,

Россия все же не Евразия,

она скорее Азиопа.

142

Любовь завяла в час урочный,

и ныне я смиренно рад,

что мне остался беспорочный

гастрономический разврат.

143

Всего лишь семь есть нот у гаммы,

зато звучат не одинаково;

вот точно так у юной дамы

есть много разного и всякого.

144

Я шамкаю, гундосю, шепелявлю,

я шаркаю, стенаю и кряхчу,

однако бытие упрямо славлю

и жить еще отчаянно хочу.

145

Политики раскат любой грозы

умеют расписать легко и тонко,

учитывая все, кроме слезы

невинного случайного ребенка.

146

России теперь не до смеха,

в ней жуткий прогноз подтверждается:

чем больше евреев уехало,

тем больше евреев рождается.

147

Я часто угадать могу заранее,

куда плывет беседа по течению;

душевное взаимопонимание —

прелюдия к телесному влечению.

148

Разуму то холодно, то жарко

всюду перед выбором естественным,

где душеспасительно и ярко

дьявольское выглядит божественным.

149

Нам разный в жизни жребий роздан,

отсюда – разная игра:

я из вульгарной глины создан,

а ты – из тонкого ребра.

150

Сегодня думал я всю ночь,

издав к утру догадки стон:

Бог любит бедных, но помочь

умножить ноль не может Он.

151

Поскольку много дураков

хотят читать мой бред,

ни дня без тупости – таков

мой жизненный обет.

152

Жаль Бога мне: святому духу

тоскливо жить без никого;

завел бы Он себе старуху,

но нету ребер у Него.

153

Когда кому-то что-то лгу,

таким азартом я палим,

что сам угнаться не могу

за изолжением моим.

154

Творец живет не в отдалении,

а близко видя наши лица;

Он гибнет в каждом поколении

и в каждом заново родится.

155

На нас эпоха ставит опыты,

меняя наше состояние,

и наших душ пустые хлопоты —

ее пустое достояние.

156

Полностью раскрыты для подлога

в поисках душевного оплота,

мы себе легко находим Бога

в идолах высокого полета.

157

Только полный дурак забывает,

испуская похмельные вздохи,

что вино из души вымывает

ядовитые шлаки эпохи.

158

От мерзости дня непогожего

настолько в душе беспросветно,

что хочется плюнуть в прохожего,

но страшно, что плюнет ответно.

159

Я много повидал за жизнь мою,

к тому же любопытен я, как дети;

чем больше я о людях узнаю,

тем более мне страшно жить на свете.

160

Все в этой жизни так заверчено

и так у Бога на учете,

что кто глядел на мир доверчиво —

удачно жил в конечном счете.

161

На все глядит он опечаленно

и склонен к мерзким обобщениям;

бедняга был зачат нечаянно

и со взаимным отвращением.

162

Если хлынут, пришпоря коней,

вновь монголы в чужое пространство,

то, конечно, крещеный еврей

легче всех перейдет в мусульманство.

163

Я достиг уже сумерек вечера

и доволен его скоротечностью,

ибо старость моя обеспечена

только шалой и утлой беспечностью.

164

К чему усилий окаянство?

На что года мои потрачены?

У Божьих смыслов есть пространство,

его расширить мы назначены.

165

Льются ливни во тьме кромешной,

а в журчании – звук рыдания:

это с горечью безутешной

плачет Бог над судьбой создания.

166

Себя из разных книг салатом

сегодня тешил я не зря,

и над лысеющим закатом

взошла кудрявая заря.

167

К нам тянутся бабы сейчас

уже не на шум и веселье,

а слыша, как булькает в нас

любви приворотное зелье.

168

За то, что теплюсь легким смехом

и духом чист, как пилигрим,

у дам я пользуюсь успехом,

любя воспользоваться им.

169

Та прорва, бездонность, пучина,

что ждет нас распахнутой пастью,

и есть основная причина

прожития жизни со страстью.

170

В любом пиру под шум и гам

ушедших помяни;

они хотя незримы нам,

но видят нас они.

171

Есть у меня один изъян,

и нет ему прощения:

в часы, когда не сильно пьян,

я трезв до отвращения.

172

Мы с рожденья до могилы

ощущаем жизни сладость,

а источник нашей силы —

это к бабам наша слабость.

173

Женился на красавице

смиренный Божий раб,

и сразу стало нравиться

гораздо больше баб.

174

Твой разум изощрен, любезный друг,

и к тонкой философии ты склонен,

но дух твоих мыслительных потуг

тяжел и очень мало благовонен.

175

Листая календарь летящих будней,

окрашивая быт и бытие,

с годами все шумней и многолюдней

глухое одиночество мое.

176

Нелепо – жить в незрячей вере

к понявшим все наверняка;

Бог поощряет в равной мере

и мудреца, и мудака.

177

Друзья мои, кто первый среди нас?

Я в лица ваши вглядываюсь грустно:

уже недалеко урочный час,

когда на чьем-то месте станет пусто.

178

Нам потому так хорошо,

что, полный к жизни интереса,

грядущий хам давно пришел